Набиуллина и Задорнов сильно повышают ставки, инициируя разбирательство с Вадимом Беляевым в нью-йоркском суде.

Если ответчик выберет «пугачевскую» стратегию защиты и обусловит многомиллионный иск политическими мотивами -- широкой огласке (причём, в США) могут быть преданы детали сотрудничества ФК «Открытия» с такими клиентами, как «Роснефть».
Получается, что руководство ЦБ либо что-то знает про детали «госолигархического транзита».
Либо – пытается его ускорить.

Предание огласке кузовлёвского кипрского гражданства – плохой сигнал для его нынешнего начальника Игоря Шувалова. Даже с учётом разъяснений, что первый зампред ВЭБа отказался от «островного» паспорта, перейдя в госкорпорацию.

Ведь в «прошлой жизни», в июле 2015-го, когда Михаил Кузовлёв ещё числился «паспортным киприотом» и только-только возглавил банк «Российский капитал», правительство собиралось передать ему на санацию проблемные долги ГКНПЦ им. Хруничева.
И эти планы, предполагавшие допуск обладателя двойного гражданства к финансам крупнейшего разработчика ракет, вряд ли появились бы без участия Шувалова, тогда – первого вице-премьера.

Более того, столь серьёзный компромат почему-то не был найден и обнародован, когда, спустя всего пару месяцев, Кузовлёва попытались «снести» с поста предправления «Роскапа».
Хотя его отставки добивались такие «финансовые тяжеловесы», как председатель ЦБ Эльвира Набиуллина и гендиректор АСВ Юрий Исаев.

Но это тоже, в известной степени, было отголоском «войн силовиков».
Исаев – креатура первого замдиректора ФСБ Сергея Смирнова.
Кузовлёв связан с директором Росгвардии Виктором Золотовым.
Возможно, последним обстоятельством объясняется шуваловское расположение к банкиру с кипрским паспортом.
И отчасти – длительное (с 2008 года) хранение в тайне данного факта кузовлёвской биографии.

Так что не только Шувалову в пору задуматься, почему именно сейчас кипрские СМИ сделали это тайное явным.

Замглавы Минэнерго Анатолий Тихонов находился «под колпаком» достаточно давно.
Лишнее тому подтверждение – обилие антитихоновского компромата в интернете.

Тем показательнее, что силовики задержали Тихонова, нанеся довольно чувствительный репутационный (как минимум) удар по его начальнику и давнему приятелю Александру Новаку, только сейчас.
Похоже, у главы Минэнерго были неплохие шансы на продолжение карьеры в одной из «энергетических» госкомпаний.
Теперь они обнулились.

Расследование ФБК, посвященное активам Минниханова, на первый взгляд, кажется «выстрелом в молоко».
Вне зависимости от степени достоверности изложенных фактов, компромат от команды Навального вряд ли существенно повлияет на исход миннихановской президентской кампании.
Но это если «всё писалось» исключительно ради выборов в Татарстане.

Основные фигуранты расследования – Минниханов, и, записанный к нему в партнёры, Варданян – входят в круг ближайших союзников и клиентов Чемезова.
Зато сам глава «Ростеха» не упомянут.
Что очень удивительно. Во-первых, с учётом давней «любви» к нему со стороны ФБК. А во-вторых, некоторые сюжетные линии, – например, «камазовская» связка Варданяна и Минниханова, – без Чемезова просто выглядят недокрученными.
Такое демонстративное создание смысловых лакун и превращение ключевого игрока в фигуру умолчания позволяет предположить, что главного адресата очередной «посылки от ФБК» следует искать отнюдь не в Казани.

Для прояснения картинки уместно вспомнить, что в ближайшее воскресенье губернаторские выборы состоятся и в Иркутской области, не просто ещё одном опорном «чемезовском» регионе – на его малой родине.
Там как раз исход голосования не настолько предсказуем, как в Татарстане.
А «кандидат от власти», -- врио губернатора Кобзев, – наоборот, вовсе не является «кандидатом от Чемезова».
Хотя теперь поддержка со стороны такого «тяжеловеса» помогла бы, если не избежать второго тура, то хотя бы предотвратить «фургализацию» Приангарья.

Казалось бы, иркутский предвыборный расклад сделал для Чемезова торг более чем уместным.
Однако (не)своевременно появившееся расследование ФБК существенно сузило его границы.
Или, по крайней мере, обозначило риски, обусловленные переходом этих границ.

Спасение Лукашенко дороже всего обойдётся, похоже, «Газпрому».

До политического кризиса в Белоруссии Миллер мог давить на Батьку, отказывая в скидках и требуя возврата долгов.
Более того, вполне возможно, что проект «форсированной интеграции» изначально тоже был частью «газовой игры».
Благо белорусский президент всегда крайне негативно относился к «Северному потоку», всячески пытаясь доказать и «продать» преимущества «своего» транзита перед украинским и транс-балтийским.
Неслучайно, кстати, именно «газпромовец» Бабарико претендовал на роль главного пророссийского оппозиционера, и он же одним из первых под предвыборную зачистку.

Но теперь, чем слабее Лукашенко – тем хуже «Газпрому».
Даже если «украинского сценария» в случае смены власти в Минске удастся избежать – остающиеся транзитные бонусы, неизбежно, станут первой жертвой.
А вкупе со всё более туманными – на фоне истории с Навальным – перспектив «Северного потока-2» «Газпром» рискует вообще остаться без стабильного западного сбыта.
Тем более, что Катар уже поставляет свой СПГ в Польшу и Италию и активно «окучивает» сильно обиженную на Кремль «бундесфрау».

В этом смысле очень показательно, что в минувшую пятницу, как раз в преддверии сочинской встречи в верхах, белорусский посол (в недавнем прошлом – вице-премьер) Семашко и министр энергетики Каранкевич посетили питерскую штаб-квартиру «Газпрома» для обсуждения с Миллером «вопросов сотрудничества в газовой сфере».

Лукашенковское президентство становится самым быстрорастущим активом.

27 августа белорусский президент говорил о рефинансировании российского кредита на $1 млрд.
А уже 14 сентября Путин назвал сумму в $1,5 млрд.
Даже с учётом $270-миллионного долга РБ перед «Газпромом» (который теперь де-факто может быть погашен за счёт российского бюджета) числа не бьются.
Если, конечно, не считать, что около $200 млн составила премия Лукашенко за отказ задействовать резерв из росгвардейцев.
Благо Путин официально объявил его формировании в тот же день, когда его белорусский визави проанонсировал договорённость о кредите.

Этот нюанс – пожалуй, главное, что концептуально отличает нынешние «инвестиции в Лукашенко» от «инвестиций в Януковича», сделанные в декабре 2013-го.
Тогда, обещая профинансировать украинскую казну на $15 млрд (из которых, к счастью, успели потратить только $3 млрд), Путин повышал геополитические ставки. Российские деньги должны были мотивировать Киев на более жёсткую позицию по отношению к ЕС.
Сегодня же для Белоруссии российские деньги должны сыграть роль политического демпфера – обеспечить Лукашенко несиловым ресурсом, позволяющим утихомирить страсти.
И заодно – минимизировать санкционные риски для России, существенно возрастающие в случае иного, нефинансового выполнения союзнических обязательств.

В известном смысле это – защита от повторения «белорусского сценария» в 2024 году.
Удачно проведённая конституционная реформа снижает травматичность «транзита» (или обнуления) лишь в отсутствие сколько-нибудь серьёзных экономических шоков. Особенно, принимая во внимание «стоимость» социальных поправок.

Таким образом, если «инвестиции в Януковича» предопределили (хотя, скорее всего, до конца неосознанно) переход к «геополитической» версии общественного договора, то «инвестиции в Лукашенко» -- элемент его следующей итерации, предполагающей взаимный (а не только со стороны общества) отказ от великих потрясений.

Чем хуже дела с газопроводами – тем выше спрос на газовозы.

Поэтому вряд ли случайно о долгожданной приватизации «Совкомфлота» объявлено как раз на фоне резкого обострения ситуации вокруг «Северного потока-2».
Также логичен и окончательный отказ от орешкинского варианта с продажей доли в крупнейшей судоходной госкомпании «стратегу» -- меньше шансов монополизации столь перспективного ресурса Михельсоном и Тимченко с неизбежным увеличением транспортных издержек «Газпрома», если ему придётся активнее переходить с трубы на СПГ.

Но в этом смысле очень показательно появление в «совкомфлотовском» совете директоров экс-главы ФСКН Виктора Иванова.
«Совкомфлот» -- не единственный нынешний работодатель Иванова. Он заседает ещё и в совете директоров группы «ВИС», до недавнего времени входившей в «топ» подрядчиков «Газпрома».

«Некоторые крупные компании заявляют, что мы забираем деньги только у нефтяных компаний. Это не так. Мы считаем, что в ситуации, когда трудно, все должны принимать участие в решении проблем, стоящих перед страной, перед людьми.»

Мишустин отбивает претензии Сечина, распространяя фискальное раскулачивание на всех получателей сырьевой ренты.
Однако с учётом налогового манёвра в IT получается, что де-факто речь идёт о перераспределении национального дохода в пользу «цифрового олигархата».

Это может быть вполне логично и оправданно с точки зрения долгожданного технологического прорыва.
Но IT-компании не являются крупнейшими работодателями и вряд ли таковыми станут в среднесрочной перспективе в силу специфики своего бизнеса.
Зато сырьевые концерны выступают в роли основных «поставщиков» рабочих мест, особенно в регионах.
Поэтому у них есть возможность довести «недружественные» налоговые новации, что называется, до «конечного потребителя» за счёт пропорционального сокращения вакансий, зарплат и/или инвестпрограмм.

Строго говоря, разрешение этой коллизии – задача Госдумы.
Благо полноценный парламент как раз и должен обеспечивать сбалансированное перераспределение национальной ренты. Прежде всего – при утверждении федерального бюджета.
А обновлённая Конституция вроде бы даёт Володину и его коллегам дополнительные козыри в руки.
Но вовсе неочевидно, что в преддверие собственного «транзита» спикер нижней палаты захочет сыграть в игру, способную сделать его аллергеном для сырьевых или «цифровых» рантье.
Либо – для обеих этих партий, при неблагоприятном раскладе.

«Хасидский кризис» на белорусско-украинской границе – ещё одно яркое проявление конфликта между «консервативной вольницей» и «санитарным Левиафаном».

Причём, на сей раз линия «ковид-противостояния» проходит не исключительно между «светскими» и «религиозными» властями/сообществами одной страны -- как это было в Израиле с теми же ультра-ортодоксами или в России со схиигуменом Сергием.
Допуск или недопуск брацлавских хасидов к их традиционному месту новогоднего (к Рош-а-Шана) паломничества – могиле основателя движения рабби Нахмана в Умани – сопряжён уже со значительными межгосударственными и межэтническими проблемами.

В одном случае Зеленский рискует поссориться с Иерусалимом и создаёт дополнительный повод для разногласий с Минском. При том, что присутствие на территории Белоруссии большого числа «неприкаянных» хасидов может стать детонатором для того самого перехода «красных линий», о котором Лукашенко говорил на встрече с Путиным.
Но при ином решении Киева риски антисемитских эксцессов возникают уже в самой Украине.
Благо ежегодные хасидские «нашествия на Умань» давно вызывают, мягко говоря, противоречивые чувства у местных обывателей.
А пандемия даёт морально-комфортный повод заменить националистические мотивы сугубо «санитарными».
Более того, если после открытия границы для хасидов Украина столкнётся с новой вспышкой заболеваемости Covid-19 – это станет уже для всей Европы едва ли не самым серьёзным тестом на толерантность со времён Холокоста.

Последнее обстоятельство, или, точнее использование соответствующих аргументов, даёт Зеленскому кое-какие шансы на выход из патовой ситуации.
Но в неменьшей степени это – повод для подключения теневых, «транснациональных», игроков.
Например, Александра Машкевича, который сотрудничает с брацлавскими хасидами, как минимум, с 2008-го, когда помог им выкупить у кредиторов участок, где расположена могила рабби Нахмана.
С тех пор казахстанский миллиардер неоднократно бывал в Умани как раз во время «новогодних» паломничеств. И, будучи ещё президентом Евро-Азиатского еврейского конгресса, пообещал «сделать приём паломников более цивилизованным».

Круг связей Машкевича, – куда входят и деловые партнёры Трампа, и израильские элитарии, вроде Бени Штейнмеца, и наследники позднесоветских чекистских «топов», -- достаточно широк, чтобы использовать его в качестве челночного дипломата.
А брацлавских хасидов неплохой опыт участия в больших дипломатических играх и разменах.
Так в 1979 году успех советско-американского саммита в Вене (завершившегося, к слову, подписанием ОСВ-2) был во многом обусловлен санкционированной Брежневым корректировкой планов жилищной застройки Умани, изначально предполагавшей уничтожение могилы рабби Нахмана.

Увязав размещения евробондов с «шумихой вокруг Навального», Силуанов фактически указал на настоящие причины нынешнего закручивания «фискальных гаек».

Не столько пандемия, сколько августовские «черные лебеди» вынудили правительство Мишустина пойти на повышение НДПИ и табачных акцизов, дуплетом ударяя по значительной части и бизнеса, и населения.
И хотя бы поэтому представляется, как минимум, бессмысленным поиск «плюсов» в истории с Навальным.
Причём, если это и был заговор – то едва ли не главной его жертвой становится новый премьер.

Любое ужесточение «санкционной риторики», не говоря уже о самих санкционных демаршах, даёт «железобетонные» аргументы бюджетным консолидаторам.
Именно на фоне «дела Скрипалей» и американских рестрикций во отношении компаний Дерипаски Силуанов добился одновременного повышения пенсионного возраста и НДС без каких-либо сопутствующих компенсаций населению и/или бизнесу, например, в виде снижения взносов в соцфонды.

В итоге падение доходов граждан и отсутствие сколько-нибудь заметного экономического роста стали основными не аппаратно-политическими причинами отставки правительства.
При том, что политические предпосылки «революции 15 января» -- необходимость заключить новый общественный договор для снижения травматичности «транзита» -- были в значительной степени обусловлены растущим запросом на справедливость, явившемся, в свою очередь, следствием социально-экономической деградации.

Главные промышленные предприятия Белгородской области – Стойленский и Лебедянский ГОКи –потенциальные жертвы повышения НДПИ для сырьевиков.

Первый принадлежит лисинскому НЛМК.
Второй – усмановскому «Металлоинвесту».

Савченко поддерживал ровные взаимоотношения с обоими металлургическими магнатами.
Его преемник Буцаев до 2013-го трудился у Чубайса, который причисляет Лисина к «неправильным олигархам», препятствующим развитию в стране возобновляемой энергетики.

Такое нарушение баланса админресурсов рискует спровоцировать «олигархическую войну».
С минимальными шансами для её участников объединиться и помешать фискальным новациям правительства.

Дерипаска никак не отреагировал на сохранение ЦБ ключевой ставки.
Сечинская идея о хеджировании нефтяных цен за счёт ФНБ тоже забыта.

«Дело Навального» обнулило политическую целесообразность любых проектов по приватизации сырьевой и эмиссионной ренты.
Чем выше вероятность новых жёстких санкций – тем больше риск пойти по позднесоветскому пути, оставшись без «подушки безопасности» и с разбалансированной финансовой системой.
А вместо того, чтобы стать бенефициарами антикризисного плана, сырьевики становятся его главными донорами из-за «веерного» повышения НДПИ.

При этом поражение Трампа и сохранение за Китаем «производственной монополии»/ «ресурсной монопсонии» делает весьма сомнительным контраргумент про убийство курицы, несущей золотые яйца.
Вложение средств того же ФНБ в допэмиссию «Аэрофлота» или приобретение госбанками и связанными с ними НПФ акций «Совкомфлота», -- т.е. «капитализация транзита», -- представляются более логичными, если закладываться на победу глобальной «китайской партии».

Покупка TCS Group окончательно превращает «Яндекс» в «смертельного врага» Сбербанка.

Тем любопытнее в этом смысле перспективы дальнейшего политэкономического сотрудничества Грефа с «яндексовским» миноритарием Абрамовичем и шире – с «Семьёй».

За $5,5 млрд «Яндекс» получает доступ к кошелькам почти 10 млн человек.

Скорее всего, этот «среднеклассовый мегаполис» и раньше пользовался «яндексовскими» сервисами.
Но теперь информационная зависимость дополняется и укрепляется финансовой.
«Цифровые клиенты» становятся «цифровыми подданными».

А такое преобразование имеющегося «человеческого ресурса» -- плюс уже не только к рыночной, но и политической капитализации Воложа и его партнёров.

У редакции Le Monde «зуб» на Макрона ещё с тех пор, когда в 2010-м он, будучи «ротшильдовским» инвестбанкиром, взялся помочь журналистскому коллективу сохранить контроль над изданием, но параллельно консультировал других акционеров.

Макроновская попытка сыграть на двух досках провалилась.
Около 60% акций Le Monde достались сооснователю Yves Saint Laurent Пьеру Берже, технологическому предпринимателю Ксавье Нилю и «топу» Lazard Матье Пигассу. После смерти Берже в 2017-м пакет был поровну поделен между Нилем и Пигассом.
Причём, последний считался давним конкурентом Макрона не только на банковском поприще, но и в борьбе за титул главного финансиста социалистов.
И тот факт, что нынешний французский президент своим избранием обязан как раз дистанцированию от лево-центристского истеблишмента, а Пигасс теперь трудится в Centerview Partners, американском инвестбутике, тесно связанном с ближайшим окружением Барака Обамы, едва ли способствует их примирению.
Скорее – наоборот.

Весьма примечательна и продажа Пигассом половины своего пакета в Le Monde чешскому миллиардеру Даниэлю Кретинскому, основному владельцу EPH, крупнейшего энергетического холдинга Центральной Европы и, соответственно, одного из ключевых контрагентов «Газпрома».
Пигасс, кстати, тоже не чужд энергетической проблематики – в 2007-м он консультировал многомиллиардную сделку по слиянию Suez и Gaz de France. А именно этот новоиспеченный французский гигант вместе с немецким E.On в 2012-м «посадил» Кретинского на российскую «трубу», продав EPH 49% в словацкой газораспределительной компании SPP, очевидно рассчитывая на дальнейшее снижение стоимости актива в связи с запуском «Северных потоков».
В этом смысле нельзя не отметить, что публикация Le Monde о «диалоге слепого с глухим», способствуя эскалации вокруг «дела Навального», тем самым повышает вероятность европейских санкций в отношении «газпромовского» мега-проекта и, значит, де-факто играет на руку EPH.
Но Кретинским список гипотетических интересантов здесь не ограничивается.

Его делового партнёра и возможного будущего тестя, самого богатого чеха Петра Келлнера неспроста называют «китайским агентом».
Келлнеровский Home Credit занимает первое место по объёму выданных в стране потребкредитов.
А в декабре 2019-го – на фоне торговой войны между Пекином и Вашингтоном и в преддверии «корона-кризиса» -- банк нанял пиар-агентство для улучшения китайского имиджа в Чехии.
В свою очередь, другой крупный акционер Le Monde Ксавье Ниль (который, к слову, симпатизирует Макрону) привлек Huawei для разворачивания первой в Европе сети 5G на базе своей Monaco Telecom.

Превращению Le Monde в «крипто-китайский» медиа-ресурс никоим образом не противоречит выход нашумевшего материала о разговоре Путина и Макрона.
Чем сложнее России добиться новой «разрядки» с Западом – тем лучше для Востока.
По крайней мере, до тех пор, пока администрация США вновь не стала прокитайской.

Если говорить о тиражировании кейса Куштау, то весомую лепту в этот процесс рискует внести «партия власти».

Ещё летом Андрей Турчак и его соратники по «ЕР» разработали законопроект, позволяющий изменять границы нацпарков.
А теперь правительство, очевидно, стремясь «подсластить» сырьевикам и застройщикам фискальные «пилюли» в виде повышения НДПИ или сворачивания льготной ипотеки, одобрило эту, весьма спорную с экологической точки зрения, новеллу.

Причём, война в Карабахе добавляет «парковому» законопроекту «токсичности».
Поскольку выгодоприобретателями данной инициативы становятся азербайджанская нефтяная госкомпания SOCAR и Ильгам Рагимов как новые совладельцы Антипинского НПЗ, который стремится расширить собственную ресурсную базу за счёт добычи в Бузулукском бору.
Кстати, незадолго до карабахского обострения, Рагимов заявил, что Азербайджану «следует учесть и воспользоваться сегодняшним поведением Никола Пашиняна по отношению к России».

При всех различиях белорусских протестов и нынешней войны в Карабахе у них есть одно немаловажное сходство.
В обоих случаях у России появляется возможность лучше «прикрутить» союзника, до сих пор делавшего ставку на многовекторность.

Но если поддержка Лукашенко ухудшает взаимоотношения Москвы с Западом, мешая вырваться из объятий Китая, то помощь Пашиняну, наоборот, способна мотивировать на сотрудничество как раз наиболее «антироссийскую» часть западной элиты.
В известной степени это может стать решением «проблемы Байдена».
Поскольку демократы намного теснее связаны с армянским лобби, чем республиканцы.
Что, в свою очередь, обусловлено не только заинтересованностью последних и их ключевых спонсоров в энергетическом сотрудничестве с Турцией, но и исторической близостью «партии осла» к британской короне. А для Лондона «Второй Рим» всегда представлял едва ли не более серьёзную проблему, чем «Третий».

Неслучайно, Галуст Гюльбенкян, ставший самым влиятельным армянским бизнесменом ушедшего столетия, благодаря участию в консолидации нефтяных авуаров Османской империи, ещё в 1902 году принял британское подданство.
А в свете модных «эколого-политических» трендов и соответствующей байденовской риторики весьма показательно июльское присуждение Фондом Гюльбенкяна €1-миллионной премии Грете Тунберг.
При этом в 2019-м были проданы последние гюльбенкяновские углеводородные активы, управлявшиеся компанией Partex.

Такой курс на «чистую энергетику» и спонсорство её адептов сильно диссонирует с «энергетической геополитикой» Эрдогана, для которого доступ к крупным месторождениям и контроль над важнейшими нефтегазовыми коридорами (достаточно проанализировать причины активности Анкары в Сирии, Ливии и Восточном Средиземноморье) превратились в основные элементы «нео-османского проекта».
В этом смысле президент Турции, по иронии судьбы, действующий в первоначальной логике Гюльбенкяна, -- в равной степени и конкурент, и союзник Трампа. Ведь нынешний хозяин Белого Дома пытается «сделать Америку великой» тоже за счёт доминирования на рынке углеводородов.
А конфликт в Карабахе, таким образом, превращается в отголосок противостояния двух геополитических концептов – «сырьевого» и (условно) «цифрового».

Для России данная дилемма стоит не менее остро, чем для её «партнёров».
Поэтому, исходя из среднесрочных последствий и влияния на внутриэлитные расклады, Пашинян может обойтись Москве едва ли не дороже, чем Лукашенко.

Патрушевские покусились на «кассу» Ротенбергов.

Атака патронируемых секретарём Совбеза профсоюзных боссов на накопительную пенсионную систему, возможно, и не приведёт к её окончательному демонтажу, но способна оставить «партию инфраструктуры» без ресурсов НПФ и ВЭБа (как держателя средств «молчунов»).
Ведь именно постепенное увеличение периода ожидаемой выплаты (которое вызывает наибольшее возмущение ФНПР) позволяет лидерам пенсионной индустрии экономить на клиентах и наращивать инвестиционные портфели, вкладываясь не только в ОФЗ, но и в облигации РЖД, «Автодора» и т.п.

При этом чуть более недели назад Марат Хуснуллин анонсировал выпуск правительством инфраструктурных облигаций на ₽1 трлн, чтобы «компенсировать сокращение бюджета и финансирования национальных программ, а также сохранить объемы строительства».
Надо ли говорить, что в отсутствие профсоюзного демарша искомый триллион был бы профинансирован, главным образом, пенсионными накоплениями?

Тем показательнее, что как раз в день обнародования письма ФНПР вице-спикер Госдумы Алексей Гордеев, считающийся если не протеже, то аппаратным партнёром Ротенбергов, обусловил парламентское голосование за проект федерального бюджета увеличением расходов на развитие сельских территорий.
Формально, гордеевский выпад был адресован Силуанову.
Но сделан он был по итогам «правительственного часа» с участием главы Минсельхоза Дмитрия Патрушева.

Слишком тонкая грань между «просто совпадением» и «асимметричным ответом».
Особенно, если учесть, что недофинансировании села о лоббистских способностях профильного министра говорит не менее ярко, чем о прижимистости главного казначея.

Трамповский «ковид» вполне может оказаться предвыборным гамбитом.

Пока президент США будет бороться с болезнью, -- самой пугающей планету, в целом, и демократический электорат, в частности, – личные выпады в его адрес будут, как минимум, неэтичны.
В свою очередь, финансовые рынки и соответственно, их держатели и бенефициары во главе с американскими инвестбанками и хедж-фондами в полной мере почувствуют, что значит «мир без Трампа».

По сути, это – стресс-тест, моделирующий неблагоприятный для нынешнего хозяина Белого дома исход выборов.
И результаты такого «тестирования» неизбежно повлияют на само ноябрьское голосование.

Не успела Татьяна Москалькова заявить о предпочтительности удлинённых каникул по сравнению с переходом на «дистанционку», как «источник в мэрии» допустил именно такое развитие событий после 19 октября.

О предвыборном стремлении володинских заработать электоральные дивиденды на борьбе с «партией карантина» говорить так же уместно, как и о «ковид-монетизации» собянинских.
Ведь в столичных школах уже со следующей, каникулярной, недели начинается интенсивное обучение преподавателей работе в Microsoft Teams – приложения, которое, возможно, не столь удобно для детей, как Zoom, но зато требует платного лицензирования.

Банкир, который ещё в 2001-м спрашивал у Путина, как сочетается появление финразведки и сохранение банковской тайны, будет курировать в ЦБ наличное денежное обращение и санацию.

Тем показательнее, что приходу Михаила Алексеева на Неглинную предшествовало значительное расширение одной из крупнейших «фабрик кэша», вызывавшей интерес, в том числе, у Росфинмониторинга. –Владельцы «Фуд сити» и «Садовода» Год Нисанов и Зарах Илиев приобрели ОРЦ «Четыре сезона».
Причём, фактическим контрагентом по данной сделке выступил ЦБ, распродающий активы, прежде связанные с Промсвязьбанком и братьями Ананьевыми.