Демонстрация, ух ты!
Мама моя, Лидочка Толстоухова, работала в Таганроге на заводе «Красный котельщик». Это был первый отдел айтишников, только тогда они такого слова не знали. Люди там все были молодые, веселые и политической идеей не вдохновленные.
Но на демонстрации ходили. А как не пойдешь? К тому же, новое платьишко, пальтишко, перстенек и хоть косыночка. На демонстрациях муж и жена шли каждый со своим коллективом. Детей (меня) спрашивали: пойдешь с папой из порта или с мамой от Котельщика? Чаще всего я выбирала Котельщик. Чего там от порта до площади идти?
А вот с мамой и ее коллегами нужно было идти долго. Зато весело и вкусно. В сумочках у дам всегда были припасенные шоколадные конфеты, печенье (домашнее) и кое-что еще, к чему я тогда интересу не имела.
Сначала все собирались у главного административного корпуса завода. Долго выстаивали колонны, раздавали знаменны, бумажные цветы и прочий обязательный мусор. Дети вертелись под ногами, а самые нетерпеливые отвинчивали крышечки от плоских коньячных бутылок. Их берегли, я слышала, как раз для таких случаев. Над скопищем людей стоял гул, на в аэропорту: смех, окрики, вопли удерживаемых детей, разминка оркестрантов.
Оценка нарядов и детей проходила как бы тихо.
Потом, наконец, музыканты заводского оркестра занимали места во главе колонны и шествие начиналось под непременные крики: Опаздываем!!!!
Шли долго, как мне казалось. Не меньше часа. На подходе к улице Ленина Котельщик обязательно сталкивался с Металлургией. Зачастую там работали и шли в колонне члены семьи кого-то из котельщиков.
С топотом и руганью колонны выстраивались друг за другом, чтобы идти по центральной улице финальные кварталы до Октябрьской площади. На этом отрезке была обычно полная неразбериха. К большим заводам пристраивались маленькие, а к тем – вузы, школы, больницы, конторы всего и вся. В переулках оставались бабули и младенцы. Хотя, видала я в колоннах и младенцев тоже.
Путь неблизкий, дети и выпивохи хотели есть уже на отрезке возле парка. По рукам демонстрантов плыли припасенные бутерброды, просто куски колбасы, батоны, соленые огурцы и далее по списку.
И вот – виват. Демонстрация подходит к Октябрьской площади. Все встряхиваются, дамы красят «съеденные» губы, джентльмены отряхивают галстуки от крошек батона и хвостов огурца. Близится кульминация.
- Урааа!!! Проходят труженики завода Красный котельщик!!!
Что-то он там непременно завоевывал, награждался, но никто этого уже не слушал. Главное, проорать гвардейское Ура и схлынуть вперед, по переулку Добролюбовскому. А там как раз и наш дом.
Я уже смутно помню, но во дворах по Ленина (нынче Петровская), Греческой, Чехова, Некрасовскому, Добролюбовскому и далее по ходу "отстрелявшихся" колонн, выставляли столы для демонстрантов, которые возвращались по домам. Хозяйки даже держали десятками самые дешевые миски, стакашки, вилки. Некоторые выставляли ведра вареной картошки и соленья. Гуляли и двором, и вообще всем мимо проходящим миром.
Если дело было на Первомай, то обязательно толпа отправлялась на набережную. Вдоль булыжной мостовой выстраивались лотки со снедью и алкоголем. Некоторые демонстранты купались.
Мой папа был строг, и купальный сезон открывал 9 мая.
Ну, а после демонстрации у всех дома был уже накрыт стол. Но это другая история.
Мама моя, Лидочка Толстоухова, работала в Таганроге на заводе «Красный котельщик». Это был первый отдел айтишников, только тогда они такого слова не знали. Люди там все были молодые, веселые и политической идеей не вдохновленные.
Но на демонстрации ходили. А как не пойдешь? К тому же, новое платьишко, пальтишко, перстенек и хоть косыночка. На демонстрациях муж и жена шли каждый со своим коллективом. Детей (меня) спрашивали: пойдешь с папой из порта или с мамой от Котельщика? Чаще всего я выбирала Котельщик. Чего там от порта до площади идти?
А вот с мамой и ее коллегами нужно было идти долго. Зато весело и вкусно. В сумочках у дам всегда были припасенные шоколадные конфеты, печенье (домашнее) и кое-что еще, к чему я тогда интересу не имела.
Сначала все собирались у главного административного корпуса завода. Долго выстаивали колонны, раздавали знаменны, бумажные цветы и прочий обязательный мусор. Дети вертелись под ногами, а самые нетерпеливые отвинчивали крышечки от плоских коньячных бутылок. Их берегли, я слышала, как раз для таких случаев. Над скопищем людей стоял гул, на в аэропорту: смех, окрики, вопли удерживаемых детей, разминка оркестрантов.
Оценка нарядов и детей проходила как бы тихо.
Потом, наконец, музыканты заводского оркестра занимали места во главе колонны и шествие начиналось под непременные крики: Опаздываем!!!!
Шли долго, как мне казалось. Не меньше часа. На подходе к улице Ленина Котельщик обязательно сталкивался с Металлургией. Зачастую там работали и шли в колонне члены семьи кого-то из котельщиков.
С топотом и руганью колонны выстраивались друг за другом, чтобы идти по центральной улице финальные кварталы до Октябрьской площади. На этом отрезке была обычно полная неразбериха. К большим заводам пристраивались маленькие, а к тем – вузы, школы, больницы, конторы всего и вся. В переулках оставались бабули и младенцы. Хотя, видала я в колоннах и младенцев тоже.
Путь неблизкий, дети и выпивохи хотели есть уже на отрезке возле парка. По рукам демонстрантов плыли припасенные бутерброды, просто куски колбасы, батоны, соленые огурцы и далее по списку.
И вот – виват. Демонстрация подходит к Октябрьской площади. Все встряхиваются, дамы красят «съеденные» губы, джентльмены отряхивают галстуки от крошек батона и хвостов огурца. Близится кульминация.
- Урааа!!! Проходят труженики завода Красный котельщик!!!
Что-то он там непременно завоевывал, награждался, но никто этого уже не слушал. Главное, проорать гвардейское Ура и схлынуть вперед, по переулку Добролюбовскому. А там как раз и наш дом.
Я уже смутно помню, но во дворах по Ленина (нынче Петровская), Греческой, Чехова, Некрасовскому, Добролюбовскому и далее по ходу "отстрелявшихся" колонн, выставляли столы для демонстрантов, которые возвращались по домам. Хозяйки даже держали десятками самые дешевые миски, стакашки, вилки. Некоторые выставляли ведра вареной картошки и соленья. Гуляли и двором, и вообще всем мимо проходящим миром.
Если дело было на Первомай, то обязательно толпа отправлялась на набережную. Вдоль булыжной мостовой выстраивались лотки со снедью и алкоголем. Некоторые демонстранты купались.
Мой папа был строг, и купальный сезон открывал 9 мая.
Ну, а после демонстрации у всех дома был уже накрыт стол. Но это другая история.