Таак, ну что. Лекцию надо делать

​​Долго думала, объединять ли в одну подборку произведения, где действие происходит в школе и в университете.

Решила все-таки не объединять.

Школьный текст отличается от университетского, университетский роман рисует совершенно отличное от школьного пространство.

Школа — дисциплина, университет — свобода.

Школа — поиск своего пути, университет — освоение этого пути.

Школа — подготовка ко взрослой жизни, университет — первые шаги в ней.

Поэтому вот 5 книг, действие которых происходит в университете:


1. Том Вулф. Я — Шарлотта Симмонс

История об отличнице, которая приехала из захолустного городка и окунулась в университетскую жизнь. Несмотря на кажущуюся лёгкость сюжета, роман ставит перед читателем интересный вопрос: что мы такое? Как меняемся под воздействием среды? Изменяя принципам, изменяем ли мы себе?
Роман объемный, с хорошим полновесным литературным языком. В целом приятное чтение. Но мне увиделось подспудное осуждение этой вашей бескультурной молодёжной культуры.


2. Донна Тартт. Тайная история.

Ну ясен-красен, без этого романа никак. Много писала про него. Люблю. В прошлом году опять перечитывала


3. Харуки Мураками. Норвежский лес.

Это мы все читали, когда я сама была студенткой. Холодный, неторопливый, мрачноватый японский роман о жизни беззаботного парнишки и двух его возлюбленных, одна из которых — смерть, а другая — жизнь.


4. Дэвид Лодж. Академический обмен.

Два университета — британский и американский — на полгода обмениваются преподавателями литературы. Каждый занимает место другого — как на работе, так и за её пределами. Преподаватели противоположны друг другу: один зажат и тих, другой расслаблен и уверен в себе. Легкая и забавная книжка

5. Джон Кутзее. Бесчестье

Южноафриканский автор, лауреат Нобелевской премии. За «Бесчестье» получил Букера. Это вам не Лодж.
Роман композиционно делится на две части: 1) роман профессора со студенткой 2) изгнание из университета и последующие бедствия. Личные трагедии разворачиваются на фоне взаимоотношений коренного и белого населения ЮАР. Умная, сильная, тяжёлая книга


Что из подборки читали?

​​— А если мне больше нравится читать про школу?
— Да пожалуйста.

5 книг, действие которых происходит в школе.


1. Владимир Тендряков. Ночь после выпуска

Три мальчика и три девочки после выпуска из школы решают прогуляться и поболтать. Это советское время, тогда для школьников ещё не арендовали теплоходы, банкетные залы и музыкальные группы.

Беседа друзей быстро превращается в поток откровений, каждый узнаёт о себе что-то новое, и близится трагедия.

Кто хотел камерного? Это оно.

2. Герман Матвеев. Семнадцатилетние.

Ещё более советский роман о послеблокадном, но уже немного оправившемся Ленинграде и женском выпускном классе, в который приходит новый учитель, исповедующий принципы Макаренко.

Эта книга кажется мне возмутительной по своей назидательной наполненности. Но в ней много интересного быта конца 40-х годов, и это своеобразное свидетельство эпохи: с одной стороны — коллективизм, ударный труд и идеалы, с другой — советская буржуазность, домработницы, профессорский дом. И, конечно, идеализированная советская школа

3. Диана Уинн Джонс. Ведьмина неделя

Вот я сейчас напишу, что это про школу, в которой учатся волшебники, и вы сразу решите книгу не читать: сегодняшний мир перенасыщен историями о школах волшебства.

Но это Диана Уинн Джонс (автор «Ходячего замка»), а значит — здесь будет интересно, весело и немножко щемяще. А в школе, кстати, о волшебстве нельзя говорить ни слова

4. Елена Кондрашова. Дети Солнцевых

Здесь ничего ни советского, ни волшебного. Только две девочки, которые после смерти родителей поступают в женский институт. Мы знаем в первую очередь книги Чарской, всех этих «Институток» и «Гимназисток».
«Дети Солнцевых» написаны куда лучше и вполне подходят, чтобы окунуться в школьный дореволюционный полностью женский мир.

5. Екатерина Мурашова. Класс коррекции

Главный герой — новичок в классе для ребят с ограниченными возможностями здоровья. По какой-то поразительной прихоти учебной системы там собраны дети как с физическими особенностями, так и с ментальными. Мир вокруг непонятен и жесток. И дети укрываются в прибежище, где всегда светит солнце, а сами они — здоровы.
Повесть экранизирована в 2014 году режиссёром-дебютантом Иваном Твердовским, и фильм неплох

​​Состою я в книжном клубе.

И зашёл у нас разговор: можно ли писать, рисовать, делать пометки в книгах?

Моё мнение: а почему нельзя-то?

Это всего лишь один из сотен тысяч одинаковых экземпляров.

Книга являлась драгоценностью в древности, когда не было книгопечатания и на создание каждого экземпляра уходили годы человеческой жизни, а стоимость материалов была исключительно высока.

В блокадном Ленинграде — байка или нет? — были люди, которые не могли жечь книги даже ради нестойкого, но необходимого тепла, потому что хорошая книга была редкой вещью и сформировалось трепетное, почти сакральное отношение к ней.

В 70-е книги «доставали» по знакомству. Покупали внагрузку к Ахматовой никому не нужные производственные романы. Перекупали с рук пожелтевшего, но такого желанного Гоголя. Собирали детям библиотеку, едва узнав о грядущем появлении младенца.

Но сейчас-то иди и покупай любую, спасибо капитализму. Или издавай свою, если есть что издавать. За свой счёт — пожалуйста.

Важно не то, каким способом книга прочитана, а то, что она оставила в голове и в сердце. Это мое мнение. А бумага остаётся бумагой, и на ней можно рисовать.


А вы как полагаете?

​​Не составляю списков чтения, так как всё всегда идёт не по плану: не может быть в чтении методичности, это стихия и любовь. Или нелюбовь.

Но последнее время одолевает так много страстей и соблазнов, что составляю список, чтобы как-то укротить их и систематизировать.

Итак, что меня тянет прочитать/перечитать:

Дж. Кутзее. Бесчестье
Х. Янагихара. Маленькая жизнь
Х. Янагихара. Люди среди деревьев
Б. Гаспаров. Поэтика «Слова о полку Игореве»
Б. Прус. Кукла
Ю. Тынянов. Смерть Вазир-Мухтара
У. Эко. Баудолино

А сейчас быстренько перечитываю «Дворянское гнездо» для книжного клуба.


А у вас что в списках на ближайшее время?
А из моего списка что читали?

Простите, но сегодня невозможно об этом промолчать.
Один умер, другой жив. А должно было быть наоборот.

Как будто если считаешь, что нельзя методично убивать человека физически и психически на протяжении многих месяцев — то обязательно полностью разделяешь его политические взгляды.
А если не разделяешь — то как будто бы и можно.

​​Очень не люблю писать про политику. Но, как известно, если вы ею не занимаетесь, она займётся вами.

Вот и нами, читателями, она занялась.
Подлецами и идиотами, конечно, нужно быть, чтобы ограничить доступ к книгам хорошей писательницы Улицкой или, например, написанной с ошибкой Светланы Алексиевич.

Быков, Веллер, Акунин, конечно, на любителя. Тем более Гришковец. Но у человека, который не знаком с Оруэллом, есть явная пустота в культурном багаже (пока ещё, к счастью, восполнимая).

А я ещё помню времена, когда в книжном ларьке у дома можно было купить не только «Поваренную книгу анархиста», но и «Майн кампф». Выросли ли мы из-за этого оголтелыми нацистами?

​​Тут в книжном клубе книгой марта выпало читать «Чёрные кувшинки» Мишеля Бюсси (и бонусом, кто хочет, «Самолёт без неё» этого же автора).
Два детективных романа.

Детективов я не читаю. У меня нет их ни дома в бумажном виде, ни в памяти электронной книги, ни в моем списке в приложении.

Смотреть я их тоже не люблю.

Не из изящных каких-то соображений: в юности, изображая рафинированную и летучую барышню, я могла, тем не менее, почитать и пресловутую Донцову.

Просто чем дальше — тем меньше интересует меня непосредственно сюжет. Какова тайна рождения? Поженятся ли они? Откуда взялось письмо? Кто убил? — все это не вызывает желания тратить время. Сейчас я бы сказала, что подходящая книга для меня — это что-то вроде «Острова накануне» Эко, где внешние события не играют какой-то значительной роли, сомнительные загадки остаются неразгаданными, а читатель просто следует за автором по весёлому и не постижимому до конца лабиринту образов, метафор и отсылок.

То есть, чтение окончательно превратилось в процесс, а не итог. Мне бы хотелось погрузиться в один бесконечный текст, широкий и полноводный, извилистый, как Миссисипи, и плыть в словесных волнах неведомо куда.

Но «Чёрные кувшинки» Бюсси стояли у меня в очереди на прочтение — я не знала, что это детектив, книга была на слуху, а тут ещё книжный клуб — я принялась за чтение.

И не смогла. Книга начинается с того, что в озере лежит убитый мужик. Я ничего не знаю про него, мне его не жаль, он для меня во всех смыслах просто труп. Убийством самим по себе человека в 2024 году не удивить, увы. На что рассчитывает автор? С чего я кинусь вместе с ним искать убийцу?

Пожалуй, читатель детективов превентивно заключает с автором негласный договор: «мне заранее интересно всё, что ты предложишь». Читатель должен быть согласен стать заинтересованным, он окунается в текст уже подогретым.

В общем, «Кувшинки» я промучила страниц тридцать и бросила. Приступила к «Самолёту без неё». Ну, тут ситуация была совсем иной.


Читали Бюсси? А вообще детективы вам нравятся?

​​Итак, детективный роман Мишеля Бюсси «Самолёт без неё» затянул меня с первой страницы.

Это не какое-то вымышленное безликое убийство неизвестного. Это трагедия двух семей, настоящая драма и психология. Я не спала и не ела. Каждую свободную минуту (а у меня их жестокий дефицит, как можно заметить по каналам, которые веду) я хотела только читать и читать этот «Самолёт».

И — в какой-то момент поймала себя на том, что мне не хочется ничего другого. И на том, что мозг получает огромное удовольствие каждый раз, когда автор снимает очередной из слоев упаковочной бумаги, в которую укутал разгадку. Удовольствие, качественно похожее на то, когда я что-то сумела, достигла. Только во много раз ярче.

Это заставило предположить, что чтение детективных романов даёт выброс дофамина — гормона, благодаря которому мы радуемся, когда заканчиваем какое-то дело и довольны результатом. Здесь каждая маленькая разгадка заставляла мозг чувствовать, что он что-то выполнил, и выполнил хорошо(хотя на самом деле он пассивно следовал за текстом).

Это ощущение мне не понравилось.
«Самолёт» я проглотила, другие книги Бюсси читать не планирую.

Затягивающие, погружающие в себя книги очень люблю. Но не когда это происходит за счёт постоянного искусственного подогрева при помощи резких поворотов сюжета. Вот такой читательский опыт.


Вы замечали что-то похожее?

Кстати. Разгадка в «Самолёте без неё» оказалась примерно такой, как я и предполагала. Главная героиня удивила своей глупостью и невнятностью, главный положительный герой — своей паскудностью, а остальные — абсолютной непрописанностью

​​В личке просят рассказать, что за книжный клуб такой.

Тот, который я посещаю, — оффлайн. Мы собираемся по воскресеньям в кофейне и обсуждаем прочитанную книгу, которая выбирается на предыдущей встрече. Это волшебный клуб, и у вас в городе наверняка есть что-то похожее (а если нет — самое время создать).

Если же вам ближе онлайн, то не могу не порекомендовать от души книжный клуб Юлии — она не первый год собирает книголюбов для обсуждения произведений разу месяц.

https://tttttt.me/+DRFqkrgbxm84MTJi

Благодаря этому клубу я наконец прочитала «Маленькую хозяйку большого дома» Лондона. А сейчас там готовятся к обсуждению романа Стендаля «Красное и чёрное» (одной из любимых книг моего детства).

Обсуждение не литературоведческое, читательское. На встрече по Лондону мне было очень комфортно, несмотря на то что я новичок в клубе. Рекомендую!

​​«Муж жену убил!»

Это рефрен проходит сквозь всю повесть «Драма на охоте» Чехова.
Я ее раньше не читала, а тут нашла время.

Повесть ранняя. Зрелый Чехов пишет скупо, лаконично, а в «Драме на охоте» ещё находится под влиянием какого-то романтизма, и в тексте возникают несвойственные стилю Антона Павловича «серебристый смех», «героиня беспокойного романа», «память молодого, безгрешного существа» и другие красивости.

Впрочем, куда больше того, за что Чехов навеки моя любовь: убийственно точных психологических портретов, узнаваемых деталей. Он словно добрый и честный взрослый, которого ты никак не хочешь разочаровать, но вот посреди какого-нибудь безобразия замечаешь, что он смотрит на тебя. Ничего не говорит — просто молча смотрит сквозь очки, без укора, без обвинения, прямо сквозь твою кожу.

Пока я читала, всю дорогу меня бесила эта Оленька. Вместе с рассказчиком я поражалась пошлости этого недалёкого, тщеславного, аморального существа (спасибо, Антон Павлович, вы ещё раз напомнили, как выглядит недалёкое тщеславие со стороны). За тряпки! реально же за платья! готова спать то с одним, то с другим, которые ей противны. Очень плохая жена, дурная мачеха. Одна несчастья от «девушки в красном», в том числе и ей самой.

А потом я подумала: стоп.
Какой ещё могла вырасти Ольга, живущая в лесу с сумасшедшим отцом? Отца причём не любит, стыдится, его запирают в день свадьбы, чтобы он не испортил праздника. Ее общение — провинциальные кумушки, пошлость которых едва ли не превосходит её собственную.
Как будто много было у неё возможностей развить как ум, так и нравственность.

Плюс красота, на которую слетаются мужчины, старше ее возрастом и имеющие в основном самые недобропорядочные намерения. Разве она первая захотела стать любовницей рассказчика? Нет, он нарушил ее бесхитростное счастье невесты, а после венчания соблазнил.

Даже испытывая отвращение к тупости и пустоте Оленьки, нельзя не признать, что во всей этой истории она, безусловно, жертва пороков, носителями которых являются окружающие. Такая же, как и чистая, умная Наденька. Такая же, как разряженная кукла Созя.

Какова бы девушка ни была — исход один: гибель. Наверное, дело не в девушке.

​​Кстати, «Драма на охоте» А.П. Чехова как раз пример того, что я считаю хорошим детективом.

С первых строк понятно, что несчастье произойдёт — и какого рода оно будет, тоже ясно. Здесь читатель не обманывается. Никакой завлекалочки в этом нет, особенно по сегодняшним меркам.

Далее автор долго-долго подводит к ключевому событию. За это время мы успеваем узнать всех участников готовящейся драмы, сформировать свои симпатии и антипатии (которые вряд ли сильно отличаются от авторских).

Наконец происходит само несчастье и, как следствие, распутывание клубка — кто виноват?

Впрочем, для читателя это совсем не является загадкой: всё было понятно задолго до этого. Настоящим лабиринтом становится душа убийцы, в которую читатель имеет возможность заглянуть.

Вообще про большинство участников этой драмы на охоте хотелось бы отозваться так, как выражается одна моя подруга: «жизнь грибов». Но — увы, это не грибы. Это люди. Человеческие характеры. Болезненно узнаваемые.

Вот это, я понимаю, детектив

​​За новинками я не слежу вообще. В том числе книжными. Новая книга для меня — это та, которую я не читала.

Поэтому книга Веры Богдановой «Павел Чжан и прочие речные твари» попалась мне абсолютно случайно — просто вывалилась в книжных рекомендациях. Падкая на занятные заглавия, я из любопытства открыла её… и уже не смогла закрыть.

Павел Чжан (наполовину китаец) живет в Москве — глубинке Союза Азиатских Государств. Его мечта — перебраться в столицу Союза, Пекин, а для этого нужно делать карьеру.

Пф, скажете вы, обычная фантастика. Ну допустим. Хотя мир прописан с бытовой точки зрения более или менее неплохо, что я всегда ценю, но историческая составляющая (как Москва дошла до жизни такой) полностью отсутствует. Ну ок.

Павел Чжан — выпускник детдома. Родители его пропали много лет назад: сначала отец, а потом мать. Мальчик попал под опеку государства, и пришлось ему пережить то, чего никому не пожелаешь пережить.
Так что же, скажете вы, это драма?

Пожалуй, что и драма. Тем более что Павлу случайно встречается человек, очень похожий на его мучителя. Тот или не тот? И если не тот — как получилось, что тогда его не нашли?
И что теперь с этим человеком делать?
И где же все-таки родители?

В аннотации было написано, что это книга о мифологических чудищах, но ничего подобного. Это о нашей психике, которая толкает нас на подвиги и жертвы, месть и низость. О том, как мы не знаем себя и как возвращаемся к себе.

Несмотря на все огрехи юной прозы (это первый опубликованный роман авторки) — очень хорошая, проникающая книга

​​Вторая прочитанная мною книга молодой российской авторки Веры Богдановой произвела меня куда меньше впечатления.

«Сезон отравленных плодов» — история вовсе не родственной любви, которая зародилась между двоюродными братом и сестрой. Такая «Ада, или Эротиада» в условиях 2003-2013 года.

Действие романа происходит в течение означенного десятилетия. Для меня это имело особенный интерес: в 2003 я — ровесница героев— как раз поступила в университет; и, хотя время в моём городе всегда шло немного быстрее, чем в целом по России, воспоминания ожили невероятно: бытовые детали оказались очень узнаваемыми.

А дальше началась мрачная тягомотина о клеймленной позором Джульетте и неудачливом Ромео. Сама по себе история очень грустная, героям сочувствуешь, но как-то отстранённо. Здесь пробьётся речевой штамп, тут — сюжетное клише, и вот уже неинтересно следить за неровным шествием влюблённых сквозь годы.

В целом герои, особенно второстепенные, получились клишированными. Но почитать в качестве достаточно унылой бытовой зарисовки можно.

Да, и ещё это про домашнее насилие, так что если это триггерит — книгу лучше не брать в руки.

​​Есть темы, которые по умолчанию мгновенно разделяют людей на два лагеря, лязгающих друг на друга зубами.

Есть ли Бог? А загробная жизнь? Вегетарианство — блажь или польза для мира и организма? Имеют ли право на жизнь современные феминитивы?

Одна из таких тем — прививки для детей. Каждой современной матери в России приходится принимать решение: что перевешивает — польза или гипотетический вред вакцин?

И не только в России, конечно. В Британии прививки для детей тоже не являются обязательными. Именно об этом — о выборе — повесть британской писательницы Эмили Эдвардс «Толпа».

Живут две подружки — Элизабет и Брайони. Когда-то тусили вместе, но теперь уже давно жёны и матери. Их дома расположены по соседству, а маленькие дочери играют вместе. И ещё у них очень сложные взаимоотношения с прививками.

И из этого выходит трагедия — с привлечением журналистов, судом и скандалом.

Книга неплохо написана, герои получились пусть не потрясающе оригинальными, но и не ходульными. Живые. Им веришь, когда читаешь. И не можешь разделить позицию ни одной из них, хотя понимаешь обеих.

«Я беседовала с каждым, кто был готов поговорить со мной о прививках. И за всей этой многословной агрессией, за негодованием из-за того, что люди бывают такими невежественными, эгоистичными и тупыми, я увидела ту же самую тихую панику, которую сама испытала жарким днем в нашем саду. Мы все хотим поступить правильно по отношению к тем, кого любим, и жутко боимся сделать что-то не так. Надеюсь, у меня получилось передать это чувство в своем романе»._


_Так что: есть ли Бог? А загробная жизнь? Вегетарианство — блажь или польза для мира и организма? Имеют ли право на жизнь современные феминитивы? М?

​​Жанр рассказа мне не близок. Рассказ заканчивается, едва успев начаться. Я тут стала ходить в бассейн — так вот, скажу я вам, рассказ — для тех, кто любит нырнуть и вынырнуть, а не плыть под водой, пока воздух не закончится в легких и не раскроются жабры — верный признак того, что мир затянул и обратил.

Кроме того, хороший рассказ — редкость. Хороший рассказ изящен. Он лаконичен и ёмок, и ещё он красив. Не содержанием, а своей архитектурой. Рассказу, в отличие от романа, не прощается сбитый ритм или слитая развязка. Рассказ должен быть идеален, иначе ему и существовать незачем.

Сборник рассказов Лусии Берлин «Руководство для домработниц» привлёк мое внимание восторженными отзывами. Мол, это настоящее открытие, литературная сенсация. Ну кто устоит? Не я. Начала читать.

Рассказчицы в этих рассказах по большей части женщины из социальных низов. Они сидят в индейской прачечной, попадают в ночлежку для алкоголиков, убирают дома более состоятельных людей — и рассказывают об этом. Всё это бытовые зарисовки, нет у них ни завязки, ни кульминации, а есть только тоска, боль и правда. Не знаю, как вам жанр рассказа, но знаю, что сборник Лусии Берлин полезно прочитать для своей же души, выглянуть из своего пузыря благополучия (если вы сидите в пузыре благополучия, конечно. В противном случае вам, скорее всего, и так хватает тоски, боли и правды)

«Домработницы воруют, что правда, то правда. Но не те вещи, над которыми так трясутся наши хозяйки. Лежащие мертвым грузом излишки – вот что, в конце концов, совращает нас с пути истинного. А мелочь в ваших стильных пепельницах нам совершенно ни к чему.

Придя на работу, я первым делом проверяю, где лежат часы, кольца, вечерние сумочки из золотой парчи. И потом, когда хозяйки прибегают, запыхавшись, раскрасневшиеся, все на нервах, спокойно говорю: “У вас под подушкой” или “За вашим фисташковым унитазом”. Я лично ворую только снотворное: запасаюсь на черный день.

Сегодня я украла баночку кунжута “Острова специй”. Миссис Джессел редко готовит. А если готовит, то курицу с кунжутом. Рецепт приклеен к дверце шкафчика с пряностями. Его ксерокопия лежит в ящике с марками и шпагатом, еще одна – в ее записной книжке. Всякий раз, заказывая по телефону курицу, соевый соус и херес, она добавляет еще баночку кунжута. У нее пятнадцать баночек кунжута. Теперь четырнадцать.

Пока ждала сорок второго, сидела на бордюре, а надо мной стояли три другие домработницы, темнокожие, в белых форменных платьях. Они старые подруги, много лет работают на Кантри-клаб-роуд. Вначале мы хором возмутились: автобус пришел на две минуты раньше, показал нам хвост. Паршивец. Водитель прекрасно знает, что домработницы всегда ждут на остановке и следующий сорок второй будет только через час.

Я курила, другие сравнивали то, чем разжились. Прихвачено без спросу: лак для ногтей, духи, туалетная бумага. Подарено: разрозненные сережки, двадцать вешалок, рваные бюстгальтеры.

(Совет домработницам: что бы вам ни подарила хозяйка, берите и благодарите. Ненужное можно оставить в автобусе – запихнуть в щель между сиденьями.)»

​​В общем, летом — когда буду посвободнее (скорее всего, в июне) — собираюсь провести для всех желающих две или три лекции.
Рабочее название мини-курса — «Как читать произведение мозгом, а не другими органами».
Может быть, название сменится на красивое. Литература, как-никак.

Первая лекция — о том, почему важно понимать, «что хотел сказать автор», и почему личные впечатления не равны анализу текста.

Вторая лекция (и, возможно,третья) — о приёмах, которые использует автор для зашифровки своей идеи, и об инструментах, которыми мы — литературоведы — пользуемся, чтобы достать эти смыслы.
Это будет немножко платно, чтобы у меня была мотивация не бросить.

Кому будет интересно и полезно:
- тем, кто хочет глубже понимать литературный текст;
- студентам-филологам;
- выпускникам, сдающим литературу.

Кому вряд ли будет полезно (но всё равно интересно):
- филологам-преподавателям.


Если вы что-то думаете по этому поводу (вопросы, идеи, пожелания, предложения) — напишите, пожалуйста, в комментариях. Опыт будет для меня новый, и я уже заранее волнуюсь