9 августа 1714 года русский флот одержал первую в своей истории победу над не знавшим до этого поражений шведским флотом. Это было "Гангутское сражение", которое произошло на Балтийском море у полуострова Гангут. Российский флот под командованием Петра Великого вышел против шведского флота, в который входил флагман "Элефант". (Слон). Битва продолжалась более двух часов. Вот как ее описывает сам Петр I в своем походном журнале. «Воистину нельзя описать мужество наших, как начальных, так и рядовых, понеже абордирование так жестоко чинено, что от неприятельских пушек несколько солдат не ядрами и картечами, но духом пороховым от пушек разорваны».
Итогом сражения стало полное поражение шведов и захват всех их кораблей, включая флагман. Чтобы отметить это событие, в Петербурге была сооружена триумфальная арка, на которой был изображен орел, сидящий на спине слона, а сверху было написано: "Русский орел мух не ловит".
С праздником.
Выше - небольшая подборка успехов и достижений нашего флота.
Итогом сражения стало полное поражение шведов и захват всех их кораблей, включая флагман. Чтобы отметить это событие, в Петербурге была сооружена триумфальная арка, на которой был изображен орел, сидящий на спине слона, а сверху было написано: "Русский орел мух не ловит".
С праздником.
Выше - небольшая подборка успехов и достижений нашего флота.
По выходным - культурная программа. Продолжаю цикл лекций о концентрационных лагерях Нацистской Германии. Сегодня четвёртая лекция «Архитектурный образ Концентрационного мира». Что такое «архитектура» лагеря, ее составные части - ворота, ограда, башни, бараки. Архитектура как средство подавления и насилия, как форма тотального государства, явленного узникам. Барак лагеря как центр архитектурного образа, его семантика. Обо всем этом здесь https://youtu.be/LQpuTSDibU4
YouTube
Концентрационный мир нацистской Германии. Лекция 4. Архитектура концентрационных лагерей.
В лекции говорим о внешних формах концентрационных лагерей. Как они были устроены, что такое барак в лагере, семиотика архитектуры лагеря, архитектура, как инструмент давления и средство насилия.
Очень интересно исследовать причины и мотивы тех, кто по самым разным причинам не хочет прививаться. Систему мировоззрения этих людей принято сводить к дениализму, в результате чего их трактуют, как сообщество косных, твердолобых людей, в силу неразвитости и зашоренности неспособных понять элементарные вещи. Из этого следует «логичный» вывод – их нужно сломать, заставить, подчинить (стратегия взаимоотношений родителя (безусловного носителя истины) и ничего не понимающего ребенка). Проявления такой системы взаимоотношений можно часто видеть сегодня в риторике и образе действий государства. Формула проста: «если вы не будете… то мы тогда будем…» - вставьте нужное.
На самом деле отношение людей к прививкам не столь одномерное, как многим хотелось бы. Стратегии замалчивания и отрицания используются человечеством уже много сотен лет. Обычно проблемы отрицаются по следующей схеме (ее автор – социолог С.Коэн). 1) Отрицание той или иной проблемы как таковой. 2) принятие проблемы, но после альтернативной интерпретации 3) сознательное бездействие в отношении игнорируемой проблемы.
Причины отрицания прививок также укладываются в эту схему и носят психологический и когнитивный характер. Потенциальные угрозы и сознание риска, воспринимаемые как стресс, заставляют автоматически включать разные способы защиты. Люди чувствуют, что происходят кардинальные перемены и большинству свойственно настороженно относиться к такого рода переменам (особенно если до этого жизнь приходилось долго налаживать – именно так обстоят дела сегодня в России).
Нужно обратить внимание на любопытный парадокс. Противники тех, кто не желает прививаться, традиционно считают, что все дело в нехватке информации и усиленно просвещают оппонентов. Однако в том то и дело, что не желающие прививаться располагают всем объемом необходимой информации. Они просто живут так, словно проблемы нет. Они не отрицают прививки – они просто сохраняют привычный образ жизни и сопротивляются потому, что от них требуют этот образ жизни (который по определению принадлежит им) менять. Никому из нас не понравилось бы насильственное переселение из квартиры, требование есть то, что никогда не ели, одеваться в то, что не нравится. С прививкой та же история.
Кроме того, информация о пандемии, ее масштабах и угрозах слишком тревожна, глобальна, серьезна, чтобы пандемию можно было воспринять как часть повседневности. То есть часть тех проблем, которыми заняты люди. В результате возникает невозможность связать эти два уровня реальности. Человек сознает важность проблемы, но она слишком громадна рядом с его обычной жизнью. И речь не может идти о эгоизме, жестокости или бесчеловечности этих людей – они испытывают беспокойство, но не уверены в том, что предлагаемые меры могут победить глобальную проблему. Тем более, что постоянно повторяемые мантры о том, что даже после прививки можно заболеть, поддерживают убеждение, что проблему не решить.
Кроме того, имеет место и элементарная усталость социума. Борьба ведется уже почти два года, результат неочевиден. Активная борьба, социальная напряженность рано или поздно приводит к апатии. Вакцинация началась именно тот момент, когда значительная часть общества пришла в состояние «а гори оно все огнем». То есть многие оказались убеждены в неразрешимости глобальной проблемы, в отношении которой они чувствуют себя бессильными. Дальше понятно.
Бессилие вызвано тем, что речь идет о коварной, громадной задаче, пути решения которой неясны, которая требует в корне пересмотреть весь образ жизни и которая должна решаться срочно. Люди должны видеть, что борьба приносит плоды, а отсутствие результаиа, ощущение, сопровождаемое чувством, что ситуация периодически вообще выходит из под контроля, порождает сильные негативные эмоции. В итоге люди отказываются вообще думать и говорить о болезни, избегают этой темы. Отрицание прививок в этой ситуации лишь частный случай общей проблемы. Ибо игнорирование – существенный инструмент в деле управления эмоциями.
На самом деле отношение людей к прививкам не столь одномерное, как многим хотелось бы. Стратегии замалчивания и отрицания используются человечеством уже много сотен лет. Обычно проблемы отрицаются по следующей схеме (ее автор – социолог С.Коэн). 1) Отрицание той или иной проблемы как таковой. 2) принятие проблемы, но после альтернативной интерпретации 3) сознательное бездействие в отношении игнорируемой проблемы.
Причины отрицания прививок также укладываются в эту схему и носят психологический и когнитивный характер. Потенциальные угрозы и сознание риска, воспринимаемые как стресс, заставляют автоматически включать разные способы защиты. Люди чувствуют, что происходят кардинальные перемены и большинству свойственно настороженно относиться к такого рода переменам (особенно если до этого жизнь приходилось долго налаживать – именно так обстоят дела сегодня в России).
Нужно обратить внимание на любопытный парадокс. Противники тех, кто не желает прививаться, традиционно считают, что все дело в нехватке информации и усиленно просвещают оппонентов. Однако в том то и дело, что не желающие прививаться располагают всем объемом необходимой информации. Они просто живут так, словно проблемы нет. Они не отрицают прививки – они просто сохраняют привычный образ жизни и сопротивляются потому, что от них требуют этот образ жизни (который по определению принадлежит им) менять. Никому из нас не понравилось бы насильственное переселение из квартиры, требование есть то, что никогда не ели, одеваться в то, что не нравится. С прививкой та же история.
Кроме того, информация о пандемии, ее масштабах и угрозах слишком тревожна, глобальна, серьезна, чтобы пандемию можно было воспринять как часть повседневности. То есть часть тех проблем, которыми заняты люди. В результате возникает невозможность связать эти два уровня реальности. Человек сознает важность проблемы, но она слишком громадна рядом с его обычной жизнью. И речь не может идти о эгоизме, жестокости или бесчеловечности этих людей – они испытывают беспокойство, но не уверены в том, что предлагаемые меры могут победить глобальную проблему. Тем более, что постоянно повторяемые мантры о том, что даже после прививки можно заболеть, поддерживают убеждение, что проблему не решить.
Кроме того, имеет место и элементарная усталость социума. Борьба ведется уже почти два года, результат неочевиден. Активная борьба, социальная напряженность рано или поздно приводит к апатии. Вакцинация началась именно тот момент, когда значительная часть общества пришла в состояние «а гори оно все огнем». То есть многие оказались убеждены в неразрешимости глобальной проблемы, в отношении которой они чувствуют себя бессильными. Дальше понятно.
Бессилие вызвано тем, что речь идет о коварной, громадной задаче, пути решения которой неясны, которая требует в корне пересмотреть весь образ жизни и которая должна решаться срочно. Люди должны видеть, что борьба приносит плоды, а отсутствие результаиа, ощущение, сопровождаемое чувством, что ситуация периодически вообще выходит из под контроля, порождает сильные негативные эмоции. В итоге люди отказываются вообще думать и говорить о болезни, избегают этой темы. Отрицание прививок в этой ситуации лишь частный случай общей проблемы. Ибо игнорирование – существенный инструмент в деле управления эмоциями.
В продолжение темы https://tttttt.me/yakemenko/5915 – нет сомнения в том, что если бы проблема пандемии не была бы столь апокалиптичной, общество активнее стремилось бы ее решить. Однако паника создается сознательно (Скабеева так и говорит: «мы должны пугать», по улицам развешаны плакаты, в интернете миллионы новостей ужасающие количеством жертв, страданиями, мучениями), а дальше наступает то состояние социума, которое описано выше.
Нужно также иметь в виду, что в человеческой психике есть пороговое восприятие паники и ужасов, после чего автоматически срабатывают защитные системы и то, что прежде доходило до сознания, становится «фоновым шумом». Рост «сознательности» граждан можно поднимать только до определенного уровня и то не рывками, а постепенно – дальше неизбежно последует стабилизация, а потом спад, после чего никакими усилиями вывести общество на прежний уровень отношения к опасности не удастся. Именно это происходит и сейчас – самый высокий из возможных порог привитых явно достигнут, начался откат и с этим нужно согласиться по определению.
В этих условиях сохраняющийся высокий уровень прививочного алармизма начинает раздражать, так как все более не соответствует эмоциональному фону общества...
Дальше происходит то, что мы видим.
Нужно также иметь в виду, что в человеческой психике есть пороговое восприятие паники и ужасов, после чего автоматически срабатывают защитные системы и то, что прежде доходило до сознания, становится «фоновым шумом». Рост «сознательности» граждан можно поднимать только до определенного уровня и то не рывками, а постепенно – дальше неизбежно последует стабилизация, а потом спад, после чего никакими усилиями вывести общество на прежний уровень отношения к опасности не удастся. Именно это происходит и сейчас – самый высокий из возможных порог привитых явно достигнут, начался откат и с этим нужно согласиться по определению.
В этих условиях сохраняющийся высокий уровень прививочного алармизма начинает раздражать, так как все более не соответствует эмоциональному фону общества...
Дальше происходит то, что мы видим.
Telegram
Якеменко
Очень интересно исследовать причины и мотивы тех, кто по самым разным причинам не хочет прививаться. Систему мировоззрения этих людей принято сводить к дениализму, в результате чего их трактуют, как сообщество косных, твердолобых людей, в силу неразвитости…
Есть такое хорошо всем известное понятие, как «государство». То есть структура, организующая жизнь граждан и, что особенно важно, обеспечивающая их безопасность. Военную, интеллектуальную, бытовую. Граждане платят налоги, на которые государство содержит специальные структуры, занимающиеся безопасностью. Это полиция, военные, спецслужбы.
Нынешняя цифровая, информационная эпоха потому так и называется, что от уровня, качества информации и ее распространения зависит качество и уровень жизни миллионов людей. В интернете начинаются цифровые революции, зарождаются виртуальные террористы и радикалы, распространяются идеи, взгляды и теории, которые, развиртуализовываясь, разрушают города и государства, «кибервойны» становятся продолжением или началом реальных войн, в которых кровь течет не по экрану, а по телу и земле и перед боем нельзя нажать кнопку «Save”, чтобы воскреснуть после гибели. Смерть в офлайне это навсегда.
Именно поэтому сегодня на первый план, вместе с традиционными силовиками на танках и бронемашинах выходят структуры, борющиеся с информационными угрозами и врагами. Их задача обеспечивать самостоятельную внутреннюю и внешнюю информационную политику, формировать национальную инфраструктуру информационного пространства, гарантировать информационную безопасность государства, предотвратить захват информационного пространства страны, когда враг обращается к людям напрямую, минуя власть и государство. Ведь главная цель информационной войны – превращение населения в оружие против собственной страны.
В России есть структура, которая возглавляет и направляет информационное противостояние, есть главный штаб кибервойны. Это Роскомнадзор. Его задачи описаны выше. Его роль в нынешней ситуации порой выше, чем роль Минобороны – ведь информационная война не объявляется, она не бывает «холодной» (всегда горячая), идет круглосуточно, в ней трудно отличить своего от чужого. Окна горят всю ночь, чтобы люди видели – Роскомнадзор не спит никогда.
И вот тут хочется вот на что обратить внимание. Любая война это множество фронтов. Передовая, тыл, газеты, радио, культура. Упустить нельзя ничего, ибо одно тут же потянет за собой другое, а дальше начнется эффект домино. Это как борьба с тараканами – бесполезно травить в одной квартире, надо всем домом. Недавно наше государство, наконец, добило контору уголовника Навального, который делал именно то, что выше – превращал молодежь в оружие против государства. Одни структуры его арестовали и посадили, другие торпедировали «штабы», третьи выковыривали из щелей и дупел последышей. Навальнисты разбежались кто куда и было очевидно, что они сейчас имеют возможность хоть как-то взять реванш только в Сети. Там люди, которых можно вербовать, у которых есть деньги, которые не очень понимают, как отделить правду от лжи. Работают десятки откровенно экстремистских ресурсов, где призывают к свержению государства, колпачат, собирают деньги, распространяют фейки и оскорбления. Они и начали это усиленно делать.
В этот момент Роскомнадзор должен был выйти на передний край и триумфально завершить то, что раньше сделали другие.
Но он почему-то на заднем крае. Не торопится. «Нормальные герои всегда идут в обход». Ему кажется, что проблема решена, хотя это совсем не так, ибо речь идет о корнях экстремизма и радикализма. Любому, кто когда-нибудь полол грядки, едва ли нужно объяснять, почему. Не вырвал корень – сныть и лебеда вырастут снова не менее пышно. Не прибил организаторов – проведешь годы в борьбе с организуемыми. Симптоматическое лечение болезни есть самый прямой путь к неизбежной гибели, это вам скажет любой санитар со «Скорой помощи». Но Роскомнадзор этого не понимает. Где зачистки, где выявление и стерилизация источников заражения, где проведение активных информационных операций в пространстве РФ и за его пределами, где жесткая блокировка, где материалы для судов? Ведь это несложно сделать.
Но никто не спешит. А ведь чем ближе к выборам, тем больше будет активность сетевых паразитов. Упустят время – экстремисты размножатся до прежнего уровня. Неужели это непонятно?
Видимо, нет.
Нынешняя цифровая, информационная эпоха потому так и называется, что от уровня, качества информации и ее распространения зависит качество и уровень жизни миллионов людей. В интернете начинаются цифровые революции, зарождаются виртуальные террористы и радикалы, распространяются идеи, взгляды и теории, которые, развиртуализовываясь, разрушают города и государства, «кибервойны» становятся продолжением или началом реальных войн, в которых кровь течет не по экрану, а по телу и земле и перед боем нельзя нажать кнопку «Save”, чтобы воскреснуть после гибели. Смерть в офлайне это навсегда.
Именно поэтому сегодня на первый план, вместе с традиционными силовиками на танках и бронемашинах выходят структуры, борющиеся с информационными угрозами и врагами. Их задача обеспечивать самостоятельную внутреннюю и внешнюю информационную политику, формировать национальную инфраструктуру информационного пространства, гарантировать информационную безопасность государства, предотвратить захват информационного пространства страны, когда враг обращается к людям напрямую, минуя власть и государство. Ведь главная цель информационной войны – превращение населения в оружие против собственной страны.
В России есть структура, которая возглавляет и направляет информационное противостояние, есть главный штаб кибервойны. Это Роскомнадзор. Его задачи описаны выше. Его роль в нынешней ситуации порой выше, чем роль Минобороны – ведь информационная война не объявляется, она не бывает «холодной» (всегда горячая), идет круглосуточно, в ней трудно отличить своего от чужого. Окна горят всю ночь, чтобы люди видели – Роскомнадзор не спит никогда.
И вот тут хочется вот на что обратить внимание. Любая война это множество фронтов. Передовая, тыл, газеты, радио, культура. Упустить нельзя ничего, ибо одно тут же потянет за собой другое, а дальше начнется эффект домино. Это как борьба с тараканами – бесполезно травить в одной квартире, надо всем домом. Недавно наше государство, наконец, добило контору уголовника Навального, который делал именно то, что выше – превращал молодежь в оружие против государства. Одни структуры его арестовали и посадили, другие торпедировали «штабы», третьи выковыривали из щелей и дупел последышей. Навальнисты разбежались кто куда и было очевидно, что они сейчас имеют возможность хоть как-то взять реванш только в Сети. Там люди, которых можно вербовать, у которых есть деньги, которые не очень понимают, как отделить правду от лжи. Работают десятки откровенно экстремистских ресурсов, где призывают к свержению государства, колпачат, собирают деньги, распространяют фейки и оскорбления. Они и начали это усиленно делать.
В этот момент Роскомнадзор должен был выйти на передний край и триумфально завершить то, что раньше сделали другие.
Но он почему-то на заднем крае. Не торопится. «Нормальные герои всегда идут в обход». Ему кажется, что проблема решена, хотя это совсем не так, ибо речь идет о корнях экстремизма и радикализма. Любому, кто когда-нибудь полол грядки, едва ли нужно объяснять, почему. Не вырвал корень – сныть и лебеда вырастут снова не менее пышно. Не прибил организаторов – проведешь годы в борьбе с организуемыми. Симптоматическое лечение болезни есть самый прямой путь к неизбежной гибели, это вам скажет любой санитар со «Скорой помощи». Но Роскомнадзор этого не понимает. Где зачистки, где выявление и стерилизация источников заражения, где проведение активных информационных операций в пространстве РФ и за его пределами, где жесткая блокировка, где материалы для судов? Ведь это несложно сделать.
Но никто не спешит. А ведь чем ближе к выборам, тем больше будет активность сетевых паразитов. Упустят время – экстремисты размножатся до прежнего уровня. Неужели это непонятно?
Видимо, нет.
Пафос и гнев очень просто объясняются. Прививочники дали больше денег, чем антипрививочники. А если завтра антипрививочники занесут больше, чем прививочники, он будет материть прививочников. А потом прививочники напрягутся, поскребут по сусекам и ... А потом антипрививочники прохрипят: «Вррешь, не возьмёшь», соберут, занесут и...
Главное, неподкупному Варламову не перепутать, когда в очередной раз будет материть кого - то.
Главное, неподкупному Варламову не перепутать, когда в очередной раз будет материть кого - то.