Про Эдип. "... первая реакция угнетаемых на их угнетение состоит в том, что они воображают мир без Другого, который осуществляет их угнетение - женщины воображают мир без мужчин, афроамериканцы - мир без белых, рабочие мир без капиталистов.

Ошибка такой установки... в том что она недостаточно радикальна: она неспособна понять, что идентичность ее собственной позиции (рабочего, женщины, афроамериканца) "опосредована" Другим (не существует рабочего без капиталиста, организующего процесс производства, и т.д.).

Фатальный изъян... те кто хотят "освободить сексуальность от бремени эдипальной вины и тревоги" действуют так же, как рабочий который хочет оставаться рабочим без капиталиста, они также не способны понять что их собственная позиция "опосредована" Другим.

Известный миф Мид и Малиновского о свободной, раскрепощенной сексуальности, распространенной в южной части Тихого Океана, служит образцовым случаем такого "абстрактного отрицания": в нем на пространственно-исторических Других в "примитивных обществах" просто проецируется фантазия о "свободной сексуальности", укорененная в нашем историческом контексте.

В этом отношении он не достаточно "историчен": он остается пойманным в координаты своего исторического горизонта, пытаясь вообразить "радикально" Другое - короче говоря, анти-Эдип оказывается образцовым эдипальным мифом".

С. Жижек.

#психоанализ
#философия

Согласно Лакану, фундаментальная проблема человеческого желания состоит в том, что оно всегда является желанием другого как на субъективном, так на объективном уровнях: желание другого, желание быть желанным другим и, особенно, желание желать то, что желают другие.

Зависть и ресентимент являются конститутивными компонентами человеческого желания, что уже хорошо было известно Святому Августину, достаточно лишь вспомнить небольшой отрывок из его “Исповедей”, который так часто цитировался Лаканом, описывающий ревность младенца к брату, сосущему материнскую грудь: “Я сам был свидетелем этого и знаю, что еще не говорящий ребёнок может чувствовать ревность. Он мрачнеет и бросает злобные взгляды на своего молочного брата.

С. Жижек

#психоанализ
#философия

Сегодня, в эру цинизма, идеология может позволить себе раскрыть тайну своего функционирования (ее конститутивный идиотизм, который традиционная, еще не ставшая циничной, идеология должна была держать в тайне), что нисколько не влияет на ее эффективность.

Эта циническая позиция дает ключ к объяснению возрождения этнического и религиозного «фундаментализмов».

Лакан подчеркивал, что циник верит не в слова (в «символическую эффективность»), а только в реальное jouissance [наслаждение]– и разве Нация-Вещь не есть сегодня предельное воплощение политического jouissance.

Этим объясняется парадокс, согласно которому цинически «просвещенные» интеллектуалы, которые больше не способны верить в какое-нибудь социальное Дело, стали первыми жертвами «фанатичного» этнического фундаментализма.

Связь между цинизмом и (этническим или религиозным) фундаментализмом имеет отношение прежде всего не к тому факту, что в сегодняшнем «обществе спектакля» сам фундаментализм представляет собой просто другое медиатическое зрелище и по сути фальшивую, циническую маску, скрывающую интересы власти, но скорее к его противоположности: сама циническая дистанция зависит от непризнаваемой преданности этнической (или религиозной) Вещи – чем больше эта верность отрицается, тем сильнее ее внезапный прорыв…

Мы всегда должны помнить, что в нашем идеологическом пространстве ссылка на Нацию является крайней формой идеологии под видом анти- или не-идеологии: «Оставим в стороне нашу мелкую политическую и идеологическую борьбу, сейчас под угрозой судьба нашей нации».

С. Жижек

#философия
#психоанализ

Реалия запрета на инцест, только что упомянутые нами реалии русского «отчества» как обязательного у нас для полного именования человека и нашего «мата» выразительнее всякого теоретизирования кладут непереходимую границу между либидо, сладкой привязанностью к партнеру, и ужасающей привязанностью к Отцу.

Богословам, привыкшим запросто упоминать рядом с «любовью к Богу» «любовь к человеку», следовало бы задуматься о непереходимой пропасти между двумя любовями.

Праотец и запрет — две вещи нераздельные настолько, что бессмысленно говорить, праотцом ли создан запрет или запретом — праотец.

«Не видна причина запрета», говорит Фрейд, и заставляет задуматься о том, что она и в принципе не может и не должна быть видна; что тут мы прикасаемся к беспричинному.

Мы не знаем почему — мы не видим этого в животном мире, — но любовь к Отцу и всему, что идет от Отца, к матери, сестре, брату должна быть другой, чем та, которая некогда связала отца с матерью.

Я, родившийся, во всяком случае не первый. Есть первее меня.

Я тех прав не имею, и вздумать иметь их не могу иначе, как только сам дерзко замахнувшись на роль отца — т.е., иными словами, упрочивая тот самый институт, против которого восстал, т.е. воплощая в самом себе стихию ужаса, благоговения, страха.

Так или иначе я оказываюсь не один. Другой, Отец, или, в случае моей дерзкой заносчивости, само Отцовство, до которого я рискнул дотянуться, опередили меня. Я с самого начала привязан к отношению, которого не избирал, в котором впервые увидел себя собой.

В.В. Бибихин. Примечание к переводу работы З. Фрейда «Человек Моисей и монотеистическая религия».

#эдип
#религия
#философия

Поскольку человек — животное болезненное, любые его высказывания или поступки равнозначны симптомам.

Эмиль Чоран. Признания и проклятия.

#философия

Мы совершенно не готовы признать, что влечение к смерти управляет нашим повседневным бытовым поведением, нашими поступками, мыслями и эмоциями и что, более того, вся культура не могла бы возникнуть без влечения к смерти и построена именно на нем.

Вадим Руднев, философ

#философия
#недомогание_от_культуры

Мне кажется, полагать, что нечто существует реально, равносильно тому, чтобы полагать, что некто полагает, что нечто существует. Поэтому бессмысленно говорить, что ведьм не существует, и средневековая культура коренным образом заблуждалась относительно их существования.

Быть может, пройдет несколько тысяч лет, и люди сочтут разумным сомневаться в существовании холодильников, а существование ведьм станет совершенно очевидным.
Можно сказать, что для людей почему то важно, чтобы что то считалось вымышленным, а что то оставалось реальным.

Вероятно, потому, что вымышленное – это более просто организованное, им легче манипулировать. Вымысел – это упрощенная, «креолизованная» реальность.

Вадим Руднев, философ

#философия

[Рене] Жирар – французский филолог, который прожил творческую жизнь и сделал карьеру в Америке, был очень успешен, писал книги, учил студентов, аспирантов...

Жирар с Фрейдом разговаривает в своих текстах. У Фрейда двое сыновей воевали в австрийской армии на фронтах Первой мировой войны: один на итальянском фронте, другой – на восточном. Один был в плену долгое время, не было известий, он мог погибнуть.

Вена не была оккупирована, но пережила распад империи. Фрейд был, скорее, патриотом и сторонником Габсбургов. И это было культурной катастрофой – то, что случилось с Австро-Венгерской империей в 1918 году: она распалась. Это аналогично переживаниям, которые патриоты Советского Союза испытывали после 1991-го. Жирар тоже был своего рода патриотом, но, в отличие от Фрейда, который не хотел уезжать и бежал уже от прямых угроз гестапо в Англию. Жирар уехал примерно во время Алжирской войны, колониальной, которую вела Франция. Он был эмигрантом...

Книга [Рене Жирара] "Козел отпущения" начинается с описания чумы в Европе, с еврейских погромов и расправ над докторами... и культурной паники, когда вокруг люди погибают. Страшная эпидемия.

Что это – Божий гнев, или кто-то на нас наслал? И люди находят "козлов отпущения”.

Сегодня это больше всего похоже на то, что в массмедиа называется "теория заговоров", конспиративная теория. Но в той ситуации смертельной угрозы, которая стоит перед всем коллективом, коллектив сплачивается в погроме, они начинают громить евреев или расправляться с докторами. И благодаря тому, что они убили этих докторов или евреев, чума (или холера) в конце концов отступила. И выжившие... Это называется "ошибка выжившего". То есть у тех, кто умер от холеры, нет мнения. Мнение есть только у тех, кто выжил, и они могли участвовать в погромах. Ничего другого они так и не узнали о происходившем.

Мимесис (любимое слово Жирара) действительно означает "подражание". Оно обычно связано с негативом, со злом. Хотя мимесис работает и в отношении добра. Дети растут, подражая родителям...

Механизмы подражания наверняка имеют какой-то нейронный уровень, это глубокие механизмы. Это называлось в старых теориях толпы "психическое заражение", касалось обычно плохих вещей типа паники или погромов. Это психология начала ХХ века, когда все это происходило и люди заражали друг друга насилием.

Текст: Александр Эткинда

#история
#философия

Как проницательно заметил Рене Жирар – мы не творим историю, мы её претерпеваем.

#философия
#психология

«Человек есть эта ночь, это пустое Ничто, которое целиком содержится в своей нераздельной простоте (Einfachheit): богатство бесконечного множества представлений, образов, ни один из которых не ведёт прямо к духу, образов, которые существуют лишь в данный момент (gegenwartig).

Здесь существует именно ночь, внутреннее-или-интимное (Innere) Природы: – чистое личное-Я.

Оно распространяет ночь повсюду, наполняя её своими фантасмагорическими образами: здесь вдруг возникает окровавленная голова, там – другое видение (Gestalt); потом эти призраки также внезапно исчезают.

Именно эту ночь, можно увидеть, если заглянуть человеку в глаза: (тогда взгляд погружается) в ночь, она становится ужасной (furchtbar), (тогда) перед нами предстаёт… ночь мира».

Гегель Г.В.Ф. Йенская реальная философия.

P.S. Перевод на русский язык слов Гегеля с французского перевода Кожева: «Этот отрицательный-или-отрицающий Абсолют [Absolu-negatif-ou-négateur], чистая свобода, в своем явлении (Erscheinung) есть смерть; благодаря своей способности (Fähigkeit) умереть Субъект [= Человек] оказывается (erweist sich) свободным и бесспорно стоящим выше (erhaben) любого принуждения (Zwang)».

(Kojève, 2003, 641–642).

#философия

Рубрика этот день в истории. 21 марта 1949 года родился Славой Жижек словенский культуролог и социальный философ. Президент люблянского Общества теоретического психоанализа.

Несколько цитат:

Джон Апдайк заметил еще в 1960х, что даже если Бог мертв, у нас все равно есть секс. Пожалуй, точнее можно сформулировать так - … у нас всё еще есть психоанализ...

Жак Лакан использовал ne explétif, чтобы объяснить разницу между двумя видами желания [wish и desire]. Когда я говорю: «Я боюсь, что буря /не придет/», мое сознательное желание состоит в том, чтобы она не пришла, но мое истинное желание выражено в добавленном «нет»: я боюсь, что буря не придет, потому что Я тайно очарован ее жестокостью.

Злой человек – это не индивидуалист, «помышляющий только о своих собственных интересах». Подлинный эгоист слишком занят заботой о собственном благе, чтобы тратить время на неприятности другим. Следовательно, основной недостаток злого человека заключается в том, что он больше занят другими, чем собой.

У Лакана есть хорошее высказывание об атеизме, которое я часто цитирую. Он утверждал, что Достоевский ошибался в своем знаменитом: «Если Бога нет, то все дозволено». Лакан заявлял противоположное: «Если Бога нет, то все запрещено». Афоризм Достоевского — это определение религиозного фундаментализма: можете творить какие угодно зверства, если заявите, что Бог на вашей стороне.

Есть старый словенский анекдот: школьнику дали задание написать краткое сочинение на тему «Мама есть только одна!», в котором он, исходя из своего уникального опыта, должен был проиллюстрировать любовь, связывающую его с его матерью.

И вот что он написал: «Однажды я вернулся домой раньше, чем обычно, потому что учитель заболел; я отправился искать маму и нашел ее голой в постели с человеком, который был вовсе не мой папа.
Мама сердито крикнула: «Что ты вылупился, как идиот! Лучше сбегай к холодильнику и принеси нам две бутылки пива!» Я побежал на кухню, открыл холодильник, заглянул в него и крикнул: «Мама, есть только одна!»

#психоанализ
#философия

Ожидание − всего лишь отложенная деятельность.

Действуя, мы стремимся к будущему, тогда как в процессе ожидания мы лишь наблюдаем, как это будущее приближается к нам и ждем, пока оно станет настоящим.

Эжен Минковский, видный представитель феноменологической психиатрии

#философия
#психология

Французский философ Рене Жирар разработал концепцию миметического трехстороннего желания, согласно которой желание включает не только субъект (желающего) и объект (желанное), но и посредника (медиатора), пытающегося заполучить такой же самый предмет.

Мы часто можем видеть такое в играх детей, когда игрушка другого ребенка оказывается более желанной, нежели собственная...

Обсуждение жираровского понятия миметического желания требует сопоставления его со спецификой психоанализа, который описывает желание в терминах либидозности, сексуальности, удовольствия.

Вообще, отношение Жирара к психоанализу неоднозначное. С одной стороны, он называет Зигмунда Фрейда своим учителем и признает, что тот был гениальным исследователем, с другой – Жирар подвергает его радикальному пересмотру и серьезной критике.

Жирар показывает, что во «Введении в психоанализ» Фрейд близко подошел к открытию миметической природы желания, но в каждом последующем описании эдипова комплекса уходил от первоначальной интуиции, которая в конечном счете выпала из его поля зрения, что привело, по мнению Жирара, к существенным ошибкам.

Для Жирара отождествление с отцом является исходным актом и предшествует избранию объекта желания, поэтому он утверждает, что Фрейд не выявил миметической роли желания. Фрейд сделал
акцент на влечении к матери, оттеснив отождествление с отцом на второй план.

Но, по Жирару, ребенок не потому видит в отце противника, что неосознанно желает мать, а, наоборот, подражает отцу в его чувствах к матери.

Следовательно, если для Фрейда первично либидо, то для
Жирара – мимесис, который и порождает либидо.

Для Жирара вообще неверна фрейдовская интерпретация отношений отца и ребенка. В «Насилии и священном» он подчеркивает: «Только взрослый может истолковать движения ребенка как желание узурпации; он толкует их в рамках культурной системы, для ребенка еще чуждой, и опирается на культурные смыслы, о которых у ребенка еще нет представления <…> Желание отцеубийства и инцеста не может быть идеей ребенка, это, безусловно, идея взрослого, идея образца».

Таким образом, эдипово влечение к матери у Жирара вторично по отношению к желанию подражать отцу, стать его миметическим подобием (и в только силу этого подобия – завладеть матерью).

Позиция Фрейда для него более тривиальна, поскольку тот не видит иных движущих мотивов, не связанных с либидо. В жираровской концепции такой ключевой мотив – это насилие, которое может, в свою очередь, объяснить в том числе и явления сексуальности или соперничества.

Михайлов Г.П. МИМЕСИС И НАСИЛИЕ: КРИТИКА Р. ЖИРАРОМ КОНЦЕПЦИЙ З. ФРЕЙДА И Ф. НИЦШЕ

#эдип
#философия