Мой преподаватель по стратегическому менеджменту говорит на английском так же, как я на китайском — уши вянут. Профессор по экономике говорит неплохо, но скорее считывает информацию со слайда. Наставник по бизнес-китайскому тараторит без умолку, не дает слова вставить — хочется выписать ему штраф за превышение скорости.
У меня не было особых надежд относительно магистратуры в Китае. Посетив несколько ориентационных занятий по специальности, окончательно смирился с судьбой, поэтому не ожидал ничего особенного от миниатюрной Ние Фан — профессора по маркетингу, скромно и почти незаметно появившейся в аудитории.
Профессор Ние Фан, китаянка, проучившаяся и проработавшая многие годы в Канаде, взорвала мой мозг потоком идей на стыке экономики, психологии и культурологии. Теперь я вжимаюсь в краешек стула и впитиваю знания сферы, интерес к которой испытывают разве что преподаватели маркетинга.
На одном из занятий Ние Фан рассуждала про различие высококонтекстных и низкоконтекстных культур (high- and low-context cultures). Вкратце, низкоконтекстные культуры — это страны, в которых «что сказано, то и имеется в виду». Если в договоре обозначено, что гарантия на ремонт дается на срок в девяносто дней, то в Америке никто и пальцем не двинет по истечении трех месяцев. Напротив, в высококонтекстных культурах важно не столько слово, сколько обрамление — контекст. То бишь — читай между строк.
Китай — это, конечно, пример высококонтекстной культуры. Будь это иначе, было бы не о чем писать. Не было бы чудесной истории с конфликтом по поводу договора аренды, сюжета про героиню «Ли Цзинь», борющейся с курением в общественных местах и моих исповедей на тему шумового загрязнения.
Вот только беда — ни одна статья не говорит, к какой культуре преимущественно относятся русскоязычные страны — низкоконтекстной (А) или высококонтекстной (Б). Что скажете вы, друзья?
У меня не было особых надежд относительно магистратуры в Китае. Посетив несколько ориентационных занятий по специальности, окончательно смирился с судьбой, поэтому не ожидал ничего особенного от миниатюрной Ние Фан — профессора по маркетингу, скромно и почти незаметно появившейся в аудитории.
Профессор Ние Фан, китаянка, проучившаяся и проработавшая многие годы в Канаде, взорвала мой мозг потоком идей на стыке экономики, психологии и культурологии. Теперь я вжимаюсь в краешек стула и впитиваю знания сферы, интерес к которой испытывают разве что преподаватели маркетинга.
На одном из занятий Ние Фан рассуждала про различие высококонтекстных и низкоконтекстных культур (high- and low-context cultures). Вкратце, низкоконтекстные культуры — это страны, в которых «что сказано, то и имеется в виду». Если в договоре обозначено, что гарантия на ремонт дается на срок в девяносто дней, то в Америке никто и пальцем не двинет по истечении трех месяцев. Напротив, в высококонтекстных культурах важно не столько слово, сколько обрамление — контекст. То бишь — читай между строк.
Китай — это, конечно, пример высококонтекстной культуры. Будь это иначе, было бы не о чем писать. Не было бы чудесной истории с конфликтом по поводу договора аренды, сюжета про героиню «Ли Цзинь», борющейся с курением в общественных местах и моих исповедей на тему шумового загрязнения.
Вот только беда — ни одна статья не говорит, к какой культуре преимущественно относятся русскоязычные страны — низкоконтекстной (А) или высококонтекстной (Б). Что скажете вы, друзья?
Раньше я платил налоги. Теперь пополняю китайскую казну штрафами.
На днях ехали с подругой верхом на электробайке. Все вроде по уму — у каждого на голове по шлему, никуда не гоним, никого не бодаем. На перекрестке гаишник, красавец в солнцезащитных очках и с жезлом, стопорит нас и с каменным лицом принимается допрашивать — номер паспорта, регистрация транспортного средства, пятое-десятое?
Я немного растерялся — за что штрафуем, начальник?
Оказалось, в Шанхае свои порядки на дорогах и проезд на байках разрешен исключительно в количестве «один человек». Спорить с китайским законом все равно что писать против ветра — я придираться не стал. Скорее-всего гаишникам нужно было добить месячную квоту, так что эти умники начали хвататься за всех подряд, а не только за головорезов, гоняющих по встречке как Тринити в Матрице.
Мент ловко зафиксировал все данные в смартфоне. Из мини-принтера, висящем на его служебном ремне выскочил квиток. Я догадался засканировать QR-код и быстро через Алипэй перевел тридцать юаней (=280 рублей) в китайскую казну. Вроде копейки, но все равно остался неприятный осадок.
Смешно, но в какое бы гавно я не вляпался, в самый отчаянный момент в уме мелькает мысль — «зато будет о чем написать в канале».
На днях ехали с подругой верхом на электробайке. Все вроде по уму — у каждого на голове по шлему, никуда не гоним, никого не бодаем. На перекрестке гаишник, красавец в солнцезащитных очках и с жезлом, стопорит нас и с каменным лицом принимается допрашивать — номер паспорта, регистрация транспортного средства, пятое-десятое?
Я немного растерялся — за что штрафуем, начальник?
Оказалось, в Шанхае свои порядки на дорогах и проезд на байках разрешен исключительно в количестве «один человек». Спорить с китайским законом все равно что писать против ветра — я придираться не стал. Скорее-всего гаишникам нужно было добить месячную квоту, так что эти умники начали хвататься за всех подряд, а не только за головорезов, гоняющих по встречке как Тринити в Матрице.
Мент ловко зафиксировал все данные в смартфоне. Из мини-принтера, висящем на его служебном ремне выскочил квиток. Я догадался засканировать QR-код и быстро через Алипэй перевел тридцать юаней (=280 рублей) в китайскую казну. Вроде копейки, но все равно остался неприятный осадок.
Смешно, но в какое бы гавно я не вляпался, в самый отчаянный момент в уме мелькает мысль — «зато будет о чем написать в канале».
Было бы неприлично вернуться после месяца без публикаций и пульнуть отписку про что-нибудь обыденное — китайскую еду, поездки на скутере или перепалки с соседями. Мы ненадолго отложим в сторону эти сюжеты и без лишних обмасливаний обсудим наболевшее — китайскую экономику. У вас не болит? А вот у Китая очень.
В минувший понедельник в Шанхае стартовала международная импортная экспо. Если вы грешите просмотром первого канала, то наверняка там уже рассказали, как российский премьер по-китайски приветствует шанхайскую публику и гостей.
Китайские власти к организации выставки подошли со всей серьезностью. Уже за неделю до события начались проблемы с VPN-сервисами — так происходит каждый раз, когда в Застенье намечается что-нибудь эпохальное. В мегаполисе с населением в двадцать четыре миллиона человек перенесли выходные на понедельник и вторник, чтобы разгрузить трафик к приезду Папы Си и гостей. Гости, к разочарованию вождя, подвернулись не самые завидные. На фотографии с церемонии открытия Си Цзиньпин позирует рядом с главой Доминиканской Республики и Дмитрием Анатольевичем (надеюсь, это нисколько не покоробит читателей из Доминиканы). Компартия, конечно, рассчитывала на то, что в Шанхай съедутся буквально все президенты мира за исключением американского и тогда «мы покажем им кузькину мать».
Масс-медиа пишут про то, как Китай с помощью экспо отчаянно пытается перетянуть на себя одеяло одной рукой, а другой — продолжает тарифную войну с США. Локомотив китайской экономики постепенно замедляется и все больше нуждается в иностранных инвестициях. КНР уже не хватает прыти, чтобы задавить претензии других стран о нечестных условиях торговли, поэтому Си Цзинпинь раздает обещания о снятии ограничений на иностранный капитал в ранее табуированных секторах экономики. Сказка китайского лидера о настоящем открытии Застенья может стать явью, но пока приходится подключаться к телеграму через ВПН, — верится с трудом.
Небольшой спин-офф заметки: мой партнер по сквошу, американец Дэйв уже много лет живет в Шанхае и занимается экспортом товаров в родную Калифорнию. Торговая война США и КНР, длящаяся уже почти год, грозит Дэйву банкротством. Пока политиканы по обе стороны Тихого океана думают, как бы поднасрать в чужой лоток, Дэйв рассуждает о том, как бы пустить контейнеры с товаром в обход тарифов. Как думаете, за кого Дэйв будет голосовать на следующих выборах президента США?
В минувший понедельник в Шанхае стартовала международная импортная экспо. Если вы грешите просмотром первого канала, то наверняка там уже рассказали, как российский премьер по-китайски приветствует шанхайскую публику и гостей.
Китайские власти к организации выставки подошли со всей серьезностью. Уже за неделю до события начались проблемы с VPN-сервисами — так происходит каждый раз, когда в Застенье намечается что-нибудь эпохальное. В мегаполисе с населением в двадцать четыре миллиона человек перенесли выходные на понедельник и вторник, чтобы разгрузить трафик к приезду Папы Си и гостей. Гости, к разочарованию вождя, подвернулись не самые завидные. На фотографии с церемонии открытия Си Цзиньпин позирует рядом с главой Доминиканской Республики и Дмитрием Анатольевичем (надеюсь, это нисколько не покоробит читателей из Доминиканы). Компартия, конечно, рассчитывала на то, что в Шанхай съедутся буквально все президенты мира за исключением американского и тогда «мы покажем им кузькину мать».
Масс-медиа пишут про то, как Китай с помощью экспо отчаянно пытается перетянуть на себя одеяло одной рукой, а другой — продолжает тарифную войну с США. Локомотив китайской экономики постепенно замедляется и все больше нуждается в иностранных инвестициях. КНР уже не хватает прыти, чтобы задавить претензии других стран о нечестных условиях торговли, поэтому Си Цзинпинь раздает обещания о снятии ограничений на иностранный капитал в ранее табуированных секторах экономики. Сказка китайского лидера о настоящем открытии Застенья может стать явью, но пока приходится подключаться к телеграму через ВПН, — верится с трудом.
Небольшой спин-офф заметки: мой партнер по сквошу, американец Дэйв уже много лет живет в Шанхае и занимается экспортом товаров в родную Калифорнию. Торговая война США и КНР, длящаяся уже почти год, грозит Дэйву банкротством. Пока политиканы по обе стороны Тихого океана думают, как бы поднасрать в чужой лоток, Дэйв рассуждает о том, как бы пустить контейнеры с товаром в обход тарифов. Как думаете, за кого Дэйв будет голосовать на следующих выборах президента США?
Десять лет назад, когда я еще сидел за школьной партой, мне под руку попалась недурственная статья о том, как Шанхай борется с перенаселением. Город «над морем» (дословный перевод с китайского) уже тогда страдал от “urban sprawl” — бесконтрольного разрастания границ, и огульной миграции из провинции.
Помню, тогда еще подумал — какому идиоту придет в голову идея переехать в Шанхай? Теперь вот пожимаю плоды своего злорадства.
Справедливости ради, плотность населения в Шанхае, как подсказывает Википедия, не такая высокая как в Японии (6,200 человек/м2) и даже Москве (5,000 человек/м2). Здесь все-таки немало парков и свободных пространств. Однако даже разрастающаяся сеть метро не помогает обеспечить транспортную доступность во все районы мегаполиса.
В той давнишней статье говорилось, что администрация Шанхая планирует создать несколько искусственных городов-спутников. Мол, не можешь осилить арендную плату в Шанхае, пакуй пожитки и шуруй на окраины в «купчино». Пока сложно судить о том, насколько план удался, однако на центральной станции метро «города над морем» все еще сложно протиснуться в час-пик. Буквально, секундное видео в доказательство:
Помню, тогда еще подумал — какому идиоту придет в голову идея переехать в Шанхай? Теперь вот пожимаю плоды своего злорадства.
Справедливости ради, плотность населения в Шанхае, как подсказывает Википедия, не такая высокая как в Японии (6,200 человек/м2) и даже Москве (5,000 человек/м2). Здесь все-таки немало парков и свободных пространств. Однако даже разрастающаяся сеть метро не помогает обеспечить транспортную доступность во все районы мегаполиса.
В той давнишней статье говорилось, что администрация Шанхая планирует создать несколько искусственных городов-спутников. Мол, не можешь осилить арендную плату в Шанхае, пакуй пожитки и шуруй на окраины в «купчино». Пока сложно судить о том, насколько план удался, однако на центральной станции метро «города над морем» все еще сложно протиснуться в час-пик. Буквально, секундное видео в доказательство:
В понедельник моя тренировка по теннису заканчивается в половину одиннадцатого. По шанхайским меркам это почти ночь. Нужно ловить последний поезд метро. Периодически это получается провернуть, иногда — корт увлекает и домой приходится ехать на диди (китайском убере).
Вчера был удачный день — успел тютелька в тютельку. Подобных удачников был целый вагон — мест нет, пришлось подбодрить себя последним альбомом Пола Маккартни “Egypt Station”. Хорошая возможность исподтишка взглянуть на цвет нации — шанхайских работяг. Все примерно в том же формате, что и я — уперлись глазами в смартфоны с затычками в ушах.
Обратил внимание — у другой двери вагона парень читает книгу. Единственный на весь поезд герой. В Питере я тоже бывало проезжал Гостинку, увлекшись текстом, но Китай меняет привычки. Напялить наушники в общественном транспорте – это теперь железно отработанная практика. Аудиокниги и подкасты заменили текст. Сосредоточиться на чтении здесь почти невозможно, шумовое загрязнение пробивает потолок: кто-то буйно базарит по телефону, кто-то смотрит кино на полную мощность. Все почти как в эпизоде «451 градуса по Фаренгейту», в котором главного героя сбивает с толку галдящая реклама в метро.
Жизнь в другой стране неслабо меняет привычки. Привычки формируют характер. Особенно жизнь в такой непохожей ни на что стране, как Китай. Я перестал читать книги в метро, больше времени провожу в четырех стенах, матерюсь по-русски вслух, когда какой-нибудь олух подрезает на дороге.
Нет худа без добра — отсеялись плохие привычки и сформировались новые. Я перестал утоплять свой пищевод в кофе (хороший кофе в Китае — редкая или дорогостоящая находка). Отказался от красного мяса (про это отдельная история потом). Стал чаще готовить дома и вообще питаться с умом (попробовали бы вы мой карри). Начал серьезно следить за финансами, более обдуманно совершать покупки и сберегать (как гастарбайтеру — пенсия мне грозит). Я завязал с пролистыванием френдленты в соцсетях — блокировка онлайн-даров европейской цивилизации оказала медвежью услугу.
Есть привычки, о качестве которых было бы сложно судить — мой бумажник почти всегда лежит дома (в Застенье повсеместно принимают мобильную оплату). Избегая наплыва людей, я крайне редко выбираюсь куда-либо в субботу и воскресенье. В ресторане я минут пять провожу за тем, чтобы найти самое спокойное и тихое место. А, да — отправляю заметки в канал, хотя в последнее время грешу нерегулярностью. Но вы потерпите — то ли еще будет.
Вчера был удачный день — успел тютелька в тютельку. Подобных удачников был целый вагон — мест нет, пришлось подбодрить себя последним альбомом Пола Маккартни “Egypt Station”. Хорошая возможность исподтишка взглянуть на цвет нации — шанхайских работяг. Все примерно в том же формате, что и я — уперлись глазами в смартфоны с затычками в ушах.
Обратил внимание — у другой двери вагона парень читает книгу. Единственный на весь поезд герой. В Питере я тоже бывало проезжал Гостинку, увлекшись текстом, но Китай меняет привычки. Напялить наушники в общественном транспорте – это теперь железно отработанная практика. Аудиокниги и подкасты заменили текст. Сосредоточиться на чтении здесь почти невозможно, шумовое загрязнение пробивает потолок: кто-то буйно базарит по телефону, кто-то смотрит кино на полную мощность. Все почти как в эпизоде «451 градуса по Фаренгейту», в котором главного героя сбивает с толку галдящая реклама в метро.
Жизнь в другой стране неслабо меняет привычки. Привычки формируют характер. Особенно жизнь в такой непохожей ни на что стране, как Китай. Я перестал читать книги в метро, больше времени провожу в четырех стенах, матерюсь по-русски вслух, когда какой-нибудь олух подрезает на дороге.
Нет худа без добра — отсеялись плохие привычки и сформировались новые. Я перестал утоплять свой пищевод в кофе (хороший кофе в Китае — редкая или дорогостоящая находка). Отказался от красного мяса (про это отдельная история потом). Стал чаще готовить дома и вообще питаться с умом (попробовали бы вы мой карри). Начал серьезно следить за финансами, более обдуманно совершать покупки и сберегать (как гастарбайтеру — пенсия мне грозит). Я завязал с пролистыванием френдленты в соцсетях — блокировка онлайн-даров европейской цивилизации оказала медвежью услугу.
Есть привычки, о качестве которых было бы сложно судить — мой бумажник почти всегда лежит дома (в Застенье повсеместно принимают мобильную оплату). Избегая наплыва людей, я крайне редко выбираюсь куда-либо в субботу и воскресенье. В ресторане я минут пять провожу за тем, чтобы найти самое спокойное и тихое место. А, да — отправляю заметки в канал, хотя в последнее время грешу нерегулярностью. Но вы потерпите — то ли еще будет.
В этом году я решил уделить большее внимание учебе, поэтому в последнее время вместо того, чтобы отправлять заметки почти восемнадцати тысячам подписчиков, я пишу эссе, которые, боюсь предположить, не читают даже мои профессора. Сомнительная тактика, не спорю, но не спешите смотреть на вашего покорного слугу с укоризной. Из всего хлама текстов, что я намалевал ради академических успехов, есть один, который понравится и вам.
Не буду вдаваться в подробности культурного и экономического бэкграунда своего небольшого исследования, а вместо этого сразу зарежу правду-матку: китайцы — чемпионы добротного скупердяйства, зажиточности которых мог бы позавидовать любой персонаж «Мертвых душ». Почти 47% китайского ВВП откладывается в карман, сберегательный счет или вклад в банке. Сорок сеть мать их процентов!
Я, конечно, как настоящий исследователь, этим цифрам не поверил. В конце концов, как нация, которая за двадцать четыре часа распродажи одиннадцатого ноября (китайский аналог «черной пятницы») спускает 31 миллиард долларов, может зажать 47% ВВП? Что делает настоящий исследователь, который не верит цифрам? Бинго! Он решает довериться мнению приятелей.
Так я на скорую сварганил опрос, мол: какой у вас доход и какой процент от него ежемесячно откладывается на черный день/квартиру/путешествия (нужное подчеркнуть)? Отступление для зануд: среднестатистический пациент в палате моих китайских знакомых — это молодой клерк двадцати восьми лет с ежемесячной зарплатой в 7,500 юаней (72,000 рублей).
Результат: большинство выборки сберегает больше 10% дохода. Из этого большинства нашлось с дюжину людей, откладывающих неслыханные 30-50%, и целых пять чудаков, которые ежемесячно зажимают больше половины зарплаты! Плюшкин бы позавидовал. Немудрено, что западные фирмы захлебываются в слюне, мечтая о покорении сердца и кармана китайского потребителя.
Я человек маленький — о покорении рынка Застенья пока не задумываюсь, а вот об экономии средств и сбережениях теперь да. Все-таки есть чему еще поучиться у китайской нации.
Пока личные финансовые успехи посредственные: мои ежемесячные сбережения не превышают даже 10% дохода. А чем похвастаетесь вы?
Не буду вдаваться в подробности культурного и экономического бэкграунда своего небольшого исследования, а вместо этого сразу зарежу правду-матку: китайцы — чемпионы добротного скупердяйства, зажиточности которых мог бы позавидовать любой персонаж «Мертвых душ». Почти 47% китайского ВВП откладывается в карман, сберегательный счет или вклад в банке. Сорок сеть мать их процентов!
Я, конечно, как настоящий исследователь, этим цифрам не поверил. В конце концов, как нация, которая за двадцать четыре часа распродажи одиннадцатого ноября (китайский аналог «черной пятницы») спускает 31 миллиард долларов, может зажать 47% ВВП? Что делает настоящий исследователь, который не верит цифрам? Бинго! Он решает довериться мнению приятелей.
Так я на скорую сварганил опрос, мол: какой у вас доход и какой процент от него ежемесячно откладывается на черный день/квартиру/путешествия (нужное подчеркнуть)? Отступление для зануд: среднестатистический пациент в палате моих китайских знакомых — это молодой клерк двадцати восьми лет с ежемесячной зарплатой в 7,500 юаней (72,000 рублей).
Результат: большинство выборки сберегает больше 10% дохода. Из этого большинства нашлось с дюжину людей, откладывающих неслыханные 30-50%, и целых пять чудаков, которые ежемесячно зажимают больше половины зарплаты! Плюшкин бы позавидовал. Немудрено, что западные фирмы захлебываются в слюне, мечтая о покорении сердца и кармана китайского потребителя.
Я человек маленький — о покорении рынка Застенья пока не задумываюсь, а вот об экономии средств и сбережениях теперь да. Все-таки есть чему еще поучиться у китайской нации.
Пока личные финансовые успехи посредственные: мои ежемесячные сбережения не превышают даже 10% дохода. А чем похвастаетесь вы?
Иисус был бы в шоке, если бы узнал, во что китайцы превратили его День рождения. Католическое Рождество, которое на Западе сопровождается посещением церкви и религиозными атрибутами, в Застенье превратили в очередной повод для шопинга и день всех влюбленных. Китайцы сняли для себя все «сливки» — ярмарки, подарки, рождественские джинглы, свитера с оленями и елки, и отбросили малопонятное церковное. Трансформация, которая бы в России, встала бы в один ряд со словами «богохульство» и «глумление», в Китае стала манной небесной для бизнеса. Мало кто из местных представляет о том, что произошло две тысячи девятнадцать лет назад, и оттого дебильнее запрет Компартии на рождественские декорации в некоторых городах КНР.
Не поймите меня неправильно. В этом плане я больший невежда, чем местный шанхаец. Любой религиозный праздник, будь то Рождество, Ханука или Дивали, проходят мимо меня как будничный день.
Пришел вчера, то бишь в сочельник, в теннисный центр. Кроме меня — еще три безбожника. Мой тренер — коренной шанхаец, владеющий стандартным китайским хуже, чем английским, с первым же мячом бросает:
— Ноу гёрлфренд?
Я чутка опешил. До этого мое общение с наставником сводилось к ограниченному словарю из слов «бэкхэнд», «форхэнд», «фаст» и «стронг». Меня это вполне устраивало.
— Зе гёрлфренд из эт хоум, — парирую я.
Тренер повел бровью — крайняя степень удивления в палитре его эмоций, но от дальнейших комментариев воздержался.
Выйдя с корта и обратив внимание, что город кишит парочками, я понял, о чем была речь. Спустя два с лишним года в Поднебесной наконец заметил, что здесь Рождество — это повод погулять за ручку со своей половинкой по шопинг-молу и похрустеть чем-нибудь за столиком ресторана, набитого под завязку такими же голубами.
Надо сказать, моя муза была не в восторге от того, как я хладнокровно распределил приоритеты в этот день, но, честно говоря, Шанхай — это и так праздник, который всегда с тобой. Зачем подстраивать свидания под календарные даты, я не понимаю.
Не поймите меня неправильно. В этом плане я больший невежда, чем местный шанхаец. Любой религиозный праздник, будь то Рождество, Ханука или Дивали, проходят мимо меня как будничный день.
Пришел вчера, то бишь в сочельник, в теннисный центр. Кроме меня — еще три безбожника. Мой тренер — коренной шанхаец, владеющий стандартным китайским хуже, чем английским, с первым же мячом бросает:
— Ноу гёрлфренд?
Я чутка опешил. До этого мое общение с наставником сводилось к ограниченному словарю из слов «бэкхэнд», «форхэнд», «фаст» и «стронг». Меня это вполне устраивало.
— Зе гёрлфренд из эт хоум, — парирую я.
Тренер повел бровью — крайняя степень удивления в палитре его эмоций, но от дальнейших комментариев воздержался.
Выйдя с корта и обратив внимание, что город кишит парочками, я понял, о чем была речь. Спустя два с лишним года в Поднебесной наконец заметил, что здесь Рождество — это повод погулять за ручку со своей половинкой по шопинг-молу и похрустеть чем-нибудь за столиком ресторана, набитого под завязку такими же голубами.
Надо сказать, моя муза была не в восторге от того, как я хладнокровно распределил приоритеты в этот день, но, честно говоря, Шанхай — это и так праздник, который всегда с тобой. Зачем подстраивать свидания под календарные даты, я не понимаю.
Прилетел на Филиппины — нырнуть с аквалангом, подышать свежим воздухом и забраться на вулкан для разнообразия. Не все же толкаться в шанхайском метро всю зиму.
Мне далеко до настоящих путешественников-энтузиастов, подрывающихся на новое приключение каждые три месяца. Я, как многие из вас, люблю ритуал утреннего кофе дома, неизменную температуру душа и железобетонную гарантию дивана. Путешествовать — значит отказываться от привычного и облюбленнего. Иногда — в сторону потрясающего и увлекательного, иногда — в сторону неприятного и пугающего.
Филиппины — это 36-ое государство, в котором я ступаю твердым шагом. Видит небо, не все из моих путешествий обошлись без стресса, впустую потраченных нервов и спущенного коту под хвост бабла. Несмотря на мой опыт с аэропортами и многочисленными перелетами, я все равно что ни день наступаю на те же грабли.
Вылет в Манилу был в 1:05 из аэропорта Пудонг. Я по чесноку проверил визовый режим для граждан РФ — проще некуда: прилетаешь, улыбаешься и тебе ставят штамп. Никаких дурацких вопросов о финансовом благополучии, месте квартирования и дате обратного рейса. Живи-не хочу. Я, долго извилинами не кривя, заранее купил билет в одну сторону. Однако забыл, как иногда ретивые сотрудники стойки регистрации начинают домогаться до формальных требований пребывания граждан за рубежом. Короче, меня схватили за жопу и начали выкачивать обратный билет.
Голова горячая — я засуетился. Да так, что купил аж два билета обратно. Первый — прямо у стойки регистрации в китайском приложении. Ход ферзем не заценили. Оказывается, после того, как ты оплачиваешь билет онлайн, проходит еще несколько часов перед тем, как авиалиния одобрит заказ. В итоге пришлось разорятся в кассе на дорогущий билет с неудобной датой. Теперь вот общаюсь с китайским горячими линиями на предмет возврата ненужных мест.
Так что не верьте в то, что когда я отправляю такую открытку, это все кокосы и пальмы. Это еще и нервы, стресс, слезы и пот. Путешествовать — сложно, но жизненно необходимо.
Мне далеко до настоящих путешественников-энтузиастов, подрывающихся на новое приключение каждые три месяца. Я, как многие из вас, люблю ритуал утреннего кофе дома, неизменную температуру душа и железобетонную гарантию дивана. Путешествовать — значит отказываться от привычного и облюбленнего. Иногда — в сторону потрясающего и увлекательного, иногда — в сторону неприятного и пугающего.
Филиппины — это 36-ое государство, в котором я ступаю твердым шагом. Видит небо, не все из моих путешествий обошлись без стресса, впустую потраченных нервов и спущенного коту под хвост бабла. Несмотря на мой опыт с аэропортами и многочисленными перелетами, я все равно что ни день наступаю на те же грабли.
Вылет в Манилу был в 1:05 из аэропорта Пудонг. Я по чесноку проверил визовый режим для граждан РФ — проще некуда: прилетаешь, улыбаешься и тебе ставят штамп. Никаких дурацких вопросов о финансовом благополучии, месте квартирования и дате обратного рейса. Живи-не хочу. Я, долго извилинами не кривя, заранее купил билет в одну сторону. Однако забыл, как иногда ретивые сотрудники стойки регистрации начинают домогаться до формальных требований пребывания граждан за рубежом. Короче, меня схватили за жопу и начали выкачивать обратный билет.
Голова горячая — я засуетился. Да так, что купил аж два билета обратно. Первый — прямо у стойки регистрации в китайском приложении. Ход ферзем не заценили. Оказывается, после того, как ты оплачиваешь билет онлайн, проходит еще несколько часов перед тем, как авиалиния одобрит заказ. В итоге пришлось разорятся в кассе на дорогущий билет с неудобной датой. Теперь вот общаюсь с китайским горячими линиями на предмет возврата ненужных мест.
Так что не верьте в то, что когда я отправляю такую открытку, это все кокосы и пальмы. Это еще и нервы, стресс, слезы и пот. Путешествовать — сложно, но жизненно необходимо.
Выражение «подтянуть за язык» вошло в мой обиход в студенчестве. В те времена я занимался полудобровольной халтурой — писал заявки на гранты для проектов. Деньги на дороге не валялись, а идеи фантазия плодила без противозачаточных. Иногда, прости господи, приходилось «подтягивать за язык» — то бишь описывать проект так, чтобы он соответствовал запросам спонсоров, иногда чуть преукрашивая и разворачивая.
Попробую снова. Технически нас с вами до сих пор разделяет "Великая китайская стена", так что заметка про Филиппины вполне вписывается в концепт «За стеной». Да и вообще — что хочу, то и делаю. Поэтому пересыплю вам горстку наблюдений о прекрасных островах к югу от Шанхая, а вы уж выводы делайте сами:
1. Филиппинцы почти поголовно говорят на английском и даже понимают испанский. Это манна небесная в Азии, где обычно без знания местного языка надо объясняться жестами. Здесь же у меня ни разу не возникло проблем в коммуникации с туземцами. Смешной факт — оказывается, в Республику Филиппины прилетают не слишком обеспеченные корейцы и китайцы учить английский с «погружением в языковую среду».
2. Филиппины на суше чудесны, но за настоящей красотой нужно нырять. Пройти курс молодого скуба-дайвца здесь недорого, зато на целую жизнь останется билет в нереальный подводный мир. Будьте осторожны. На глубине в пятнадцать метров я чуть не захлебнулся от удивления, повстречавшись с метровой черепахой.
3. Филиппинские женщины прекрасны. Ради того, чтобы на них посмотреть, можно пересечь океан.
4. Эта страна очень религиозна. По количеству распятий Республика может конкурировать даже с очень христианской Южной Кореей, а каменная церковь найдется в каждом городке. В портовом городе Себу случайно попал на утреннюю мессу большого фестиваля. Тысячи людей для такого дела собрались в базилике, внутреннем дворе и вокруг, и ровно в десять начались песнопения. Такие дела.
5. Насчет песнопений. Главное развлечение на Филиппинах — это караоке. Для того, чтобы совместно продрать глотку и изувечить души соседей в радиусе трех километров, группа друзей заваливается в небольшую халупу, водружает старый телеящик на шатающийся стол и подключает микрофон к динамику, размерам которого мог бы позавидовать и Мик Джаггер.
6. Те филиппинцы, что я встречал, не строят планов наперед. Смешную историю поведал инструктор по дайвингу, иностранец. На заре своего бизнеса он совершил ошибку, договорившись с сотрудниками-филиппинцами о выплате зарплаты раз в месяц. Все было отлично ровно — через положенный срок инструктор всем раздал по конверту, а на следующий день половина филиппинцев не вышла на работу. Мол, зачем куда-то идти, если у меня средств еще на один месяц вперед?
7. Страна когда-то была под властью испанцев и американцев, а теперь ее колонизируют китайские и корейские туристы. Россияне встречаются редко.
Попробую снова. Технически нас с вами до сих пор разделяет "Великая китайская стена", так что заметка про Филиппины вполне вписывается в концепт «За стеной». Да и вообще — что хочу, то и делаю. Поэтому пересыплю вам горстку наблюдений о прекрасных островах к югу от Шанхая, а вы уж выводы делайте сами:
1. Филиппинцы почти поголовно говорят на английском и даже понимают испанский. Это манна небесная в Азии, где обычно без знания местного языка надо объясняться жестами. Здесь же у меня ни разу не возникло проблем в коммуникации с туземцами. Смешной факт — оказывается, в Республику Филиппины прилетают не слишком обеспеченные корейцы и китайцы учить английский с «погружением в языковую среду».
2. Филиппины на суше чудесны, но за настоящей красотой нужно нырять. Пройти курс молодого скуба-дайвца здесь недорого, зато на целую жизнь останется билет в нереальный подводный мир. Будьте осторожны. На глубине в пятнадцать метров я чуть не захлебнулся от удивления, повстречавшись с метровой черепахой.
3. Филиппинские женщины прекрасны. Ради того, чтобы на них посмотреть, можно пересечь океан.
4. Эта страна очень религиозна. По количеству распятий Республика может конкурировать даже с очень христианской Южной Кореей, а каменная церковь найдется в каждом городке. В портовом городе Себу случайно попал на утреннюю мессу большого фестиваля. Тысячи людей для такого дела собрались в базилике, внутреннем дворе и вокруг, и ровно в десять начались песнопения. Такие дела.
5. Насчет песнопений. Главное развлечение на Филиппинах — это караоке. Для того, чтобы совместно продрать глотку и изувечить души соседей в радиусе трех километров, группа друзей заваливается в небольшую халупу, водружает старый телеящик на шатающийся стол и подключает микрофон к динамику, размерам которого мог бы позавидовать и Мик Джаггер.
6. Те филиппинцы, что я встречал, не строят планов наперед. Смешную историю поведал инструктор по дайвингу, иностранец. На заре своего бизнеса он совершил ошибку, договорившись с сотрудниками-филиппинцами о выплате зарплаты раз в месяц. Все было отлично ровно — через положенный срок инструктор всем раздал по конверту, а на следующий день половина филиппинцев не вышла на работу. Мол, зачем куда-то идти, если у меня средств еще на один месяц вперед?
7. Страна когда-то была под властью испанцев и американцев, а теперь ее колонизируют китайские и корейские туристы. Россияне встречаются редко.
Однодневная пересадка в Гонконге на пути в Китай — это как наркоз перед колоноскопией. Плавный переход в мир Застенья.
Я не отказываю себе в коротком удовольствии пребывания в одном из самых дорогих мегаполисов на свете. Здесь потрясающая инфраструктура, головокружительные небоскребы, бренды всех цветов и офисы компаний с буквы А до буквы Z. Здесь на каждом углу лопочут на сотне языков, на утро подают французский тост, а на вечер — лапшу с хунтунами. Здесь не так часто плюют на асфальт и не курят в общественных местах. В Гонконге есть гряда престижных университетов и финансы для их спонсирования, хороший кофе и нормальный воздух.
Зашел, значит, в забегаловку пощелкать кантонскими закусками. Вежливо выдаю на английском официантке, даме лет сорока, стандартное: мне бы что-нибудь без свинины и без говядины. Дуреха только моргает, ни бельмеса не разумеет. Я переключился на стандартный китайский, она вроде все поняла, мне худо-бедно разъяснила. Однако в следующий заход на войну со мной, белолицым басурманином, отправили девушку помоложе, которая коряво разъяснила, что "pork and beef is in every dish". Хлопать дверью я не стал и смирился с участью, но мы нашли компромисс.
Жевал я вермишели с креветочными хунтунами, но без говяжего бульона и думал: не променяю Шанхай на Гонконг, ведь мы с гонконгцами не говорим на одном языке. Речь, которой обучила местных британская колонизация, режет слух: гонконцы в разговоре на английском игноруют все условности грамматики и вежливости. Слова "the", "may", "please", "sir" не в обиходе коренного жителя Гонконга.
Конечно, подавляющее большинство говорит на стандартном китайском, но как только я перехожу на мандарин, гонконгцы искривляют мину будто им дворняга на ботинок написала. Для местных — это ковыряние в свежих ранах, болезненное напоминание, что Гонконг — часть Китая. Кантонский меня умиляет и одновременно напоминает о магии фильмов Вон Кар Вая, но ни слова ж, блин, непонятно.
Я не отказываю себе в коротком удовольствии пребывания в одном из самых дорогих мегаполисов на свете. Здесь потрясающая инфраструктура, головокружительные небоскребы, бренды всех цветов и офисы компаний с буквы А до буквы Z. Здесь на каждом углу лопочут на сотне языков, на утро подают французский тост, а на вечер — лапшу с хунтунами. Здесь не так часто плюют на асфальт и не курят в общественных местах. В Гонконге есть гряда престижных университетов и финансы для их спонсирования, хороший кофе и нормальный воздух.
Зашел, значит, в забегаловку пощелкать кантонскими закусками. Вежливо выдаю на английском официантке, даме лет сорока, стандартное: мне бы что-нибудь без свинины и без говядины. Дуреха только моргает, ни бельмеса не разумеет. Я переключился на стандартный китайский, она вроде все поняла, мне худо-бедно разъяснила. Однако в следующий заход на войну со мной, белолицым басурманином, отправили девушку помоложе, которая коряво разъяснила, что "pork and beef is in every dish". Хлопать дверью я не стал и смирился с участью, но мы нашли компромисс.
Жевал я вермишели с креветочными хунтунами, но без говяжего бульона и думал: не променяю Шанхай на Гонконг, ведь мы с гонконгцами не говорим на одном языке. Речь, которой обучила местных британская колонизация, режет слух: гонконцы в разговоре на английском игноруют все условности грамматики и вежливости. Слова "the", "may", "please", "sir" не в обиходе коренного жителя Гонконга.
Конечно, подавляющее большинство говорит на стандартном китайском, но как только я перехожу на мандарин, гонконгцы искривляют мину будто им дворняга на ботинок написала. Для местных — это ковыряние в свежих ранах, болезненное напоминание, что Гонконг — часть Китая. Кантонский меня умиляет и одновременно напоминает о магии фильмов Вон Кар Вая, но ни слова ж, блин, непонятно.
Вернулся в Шанхай — здесь «мороз» и солнце, но гулять приятно. За три недели моего отпуска с улиц почти исчезли желтые велосипеды OFO и остались разве что оранжевые Mobike. А это значит, что в в Застенье подходит к концу битва за рынок «байк-шеринга», и пора бы вас утомить рубрикой «бизнес-инсайт из Китая».
Мне повезло быть свидетелем расцвета и падения индустрии «велосипедов на прокат». В 2015-м улицы больших городов Поднебесной стали загружать разноцветными великами, работавшими по одному принципу: пользователь загружает приложение, сканирует QR-код с рамы и нажатием кнопки открывает замок. Революционность? Велосипед можно найти где угодно и припарковать где угодно. Сказка, да и только.
Подобная фича позволила миллионам жителей Китая пересесть из-за руля автотранспорта за руль велосипедный и крутить педали. В выборе компании-оператора сего удовольствия не было недостатка. Вот тебе желтый OFO, оранжевый Mobike, белый Hellobike, синеватый BlueGoGo. В погоню за рыночной долей ринулись все кому не лень. Помню, к середине 2017-го по тротуару было нереально пройти по прямой — все свободное пространство было заполнено двухколесными агрегатами. Пузырь надувался.
Оказалось, что бизнес, хотя и инновационный, да не больно прибыльный. До поры до времени инвесторы подбрасывали юаней в индустрию, но выжили только те, кому удалось получить протекторат мега-конгломератов — Alibaba и Tencent. К 2018-ому году только OFO и Mobike не превратились в руины на свалке металлолома. Mobike в апреле прошлого года с потрохами отдался Meituan Dianping (тоже интернет-конгломерату), а OFO гнул свою линию, пока не столкнулся с финансовыми сложностями. Пользователи стали буквально выстраиваться в очередь с запросом вернуть залог в сто юаней. По долгам OFO со всеми расплатиться не смог, так что теперь обсуждается слияние или вовсе прикрытие лавочки.
Инвестиции Mobike в технологии окупились — в отличие от дубового механизма велосипедов OFO, каждый Mobike оснащен хитроумным Bluetooth-замком и GPS. Это сыграло особую роль, когда в ответ на захламление улиц бесхозными велосипедами, Пекин поставил ограничение на количество велосипедов в черте города. Mobike стал умнее обходиться с наработанными данными. Вместо того, чтобы сгружать транспортные средства где попало, компания воспользовались запасом данных и устроила «смарт-парковки» — там, где людям реально нужен велосипед.
Мораль истории? Не жалеть средств и инвестировать в технологии — подумал я, и записался на курс по анализу больших данных.
Мне повезло быть свидетелем расцвета и падения индустрии «велосипедов на прокат». В 2015-м улицы больших городов Поднебесной стали загружать разноцветными великами, работавшими по одному принципу: пользователь загружает приложение, сканирует QR-код с рамы и нажатием кнопки открывает замок. Революционность? Велосипед можно найти где угодно и припарковать где угодно. Сказка, да и только.
Подобная фича позволила миллионам жителей Китая пересесть из-за руля автотранспорта за руль велосипедный и крутить педали. В выборе компании-оператора сего удовольствия не было недостатка. Вот тебе желтый OFO, оранжевый Mobike, белый Hellobike, синеватый BlueGoGo. В погоню за рыночной долей ринулись все кому не лень. Помню, к середине 2017-го по тротуару было нереально пройти по прямой — все свободное пространство было заполнено двухколесными агрегатами. Пузырь надувался.
Оказалось, что бизнес, хотя и инновационный, да не больно прибыльный. До поры до времени инвесторы подбрасывали юаней в индустрию, но выжили только те, кому удалось получить протекторат мега-конгломератов — Alibaba и Tencent. К 2018-ому году только OFO и Mobike не превратились в руины на свалке металлолома. Mobike в апреле прошлого года с потрохами отдался Meituan Dianping (тоже интернет-конгломерату), а OFO гнул свою линию, пока не столкнулся с финансовыми сложностями. Пользователи стали буквально выстраиваться в очередь с запросом вернуть залог в сто юаней. По долгам OFO со всеми расплатиться не смог, так что теперь обсуждается слияние или вовсе прикрытие лавочки.
Инвестиции Mobike в технологии окупились — в отличие от дубового механизма велосипедов OFO, каждый Mobike оснащен хитроумным Bluetooth-замком и GPS. Это сыграло особую роль, когда в ответ на захламление улиц бесхозными велосипедами, Пекин поставил ограничение на количество велосипедов в черте города. Mobike стал умнее обходиться с наработанными данными. Вместо того, чтобы сгружать транспортные средства где попало, компания воспользовались запасом данных и устроила «смарт-парковки» — там, где людям реально нужен велосипед.
Мораль истории? Не жалеть средств и инвестировать в технологии — подумал я, и записался на курс по анализу больших данных.
Поздравьте меня. Сегодня со мной случилось первое дорожно-транспортное происшествие в Китае. Это отличные новости! Во-первых, я жив и здоров. Во-вторых, единственной потерей оказалась подножка электроскутера. В-третьих, одно ДТП за два с половиной года в Застенье — это головокружительный успех. Китайцы водят так же как Тринити в «Матрице: перезагрузке»: как будто им засунули штекер в мозг.
Существуют правила дорожного движения, разметка, светофоры и патрульные, но большинству водителей на это ровно наплевать. Самые ушлые рецидивисты — это владельцы электроскутеров. На бумаге — это просто быстрые велосипеды. Они как мошки оказываются в самых неожиданных местах — на встречке, пешеходной зоне и в лифте, без шуток. Однако мой инцидент был неподдельным и драматичным — я на скорости впечатался в бампер кроссовера.
Так бывает, когда часть участников дорожного движения следует букве закона, часть — соблюдает негласный кодекс. Ну и конечно есть беспардонные мудаки, которым место в колонии строгого режима.
Подъезжал к перекрестку. На светофоре — зеленый. Впереди — чисто, только по встречке идет автомобиль, наровясь повернуть налево. Не чуя подвоха, я так и покатил. Встречный автомобиль покатил на поворот. Результат — бум, его регистрационный номер заменил мою подножку. А все потому что по закону — у меня приоритет, но по негласному кодексу — тех, кто поворачивает на перекрестке налево, — обычно пропускают.
Кстати, подняв собственный скутер, я думал, придется вступить в словесную перепалку с обидчиком. А нет — из-за баранки со страхом в глазах выступил пожилой мужчина. Осмотрел, все ли мои конечности на месте, и выдохнул. Тем не менее, трижды предложил отвезти в больницу или выплатить компенсацию за сломанную подножку. Я благородно отмахнулся — мы договорились о том, что будем впредь придерживаться буквы закона, а не кодекса.
Хорошо, что я не попал под колеса какого-нибудь мудака. А то я бы закончил свою экспатриацию в морге, а он бы жизнь на зоне.
Существуют правила дорожного движения, разметка, светофоры и патрульные, но большинству водителей на это ровно наплевать. Самые ушлые рецидивисты — это владельцы электроскутеров. На бумаге — это просто быстрые велосипеды. Они как мошки оказываются в самых неожиданных местах — на встречке, пешеходной зоне и в лифте, без шуток. Однако мой инцидент был неподдельным и драматичным — я на скорости впечатался в бампер кроссовера.
Так бывает, когда часть участников дорожного движения следует букве закона, часть — соблюдает негласный кодекс. Ну и конечно есть беспардонные мудаки, которым место в колонии строгого режима.
Подъезжал к перекрестку. На светофоре — зеленый. Впереди — чисто, только по встречке идет автомобиль, наровясь повернуть налево. Не чуя подвоха, я так и покатил. Встречный автомобиль покатил на поворот. Результат — бум, его регистрационный номер заменил мою подножку. А все потому что по закону — у меня приоритет, но по негласному кодексу — тех, кто поворачивает на перекрестке налево, — обычно пропускают.
Кстати, подняв собственный скутер, я думал, придется вступить в словесную перепалку с обидчиком. А нет — из-за баранки со страхом в глазах выступил пожилой мужчина. Осмотрел, все ли мои конечности на месте, и выдохнул. Тем не менее, трижды предложил отвезти в больницу или выплатить компенсацию за сломанную подножку. Я благородно отмахнулся — мы договорились о том, что будем впредь придерживаться буквы закона, а не кодекса.
Хорошо, что я не попал под колеса какого-нибудь мудака. А то я бы закончил свою экспатриацию в морге, а он бы жизнь на зоне.
В былые дни правового беспредела наступление Китайского нового года сопровождалось оркестром хлопушек, петард, фейерверков. Помню, будучи еще юным лопухом в Китае, я оказался в канун «Праздника весны» на улице. Добирался домой коротким перебежками как советский солдат при штурме Берлина — на каждом углу беспорядочно жгли порох, все небо в тумане и красочных разводах, уши закладывало от грохота.
Два года назад в больших городах Застенья опустился жесткий мораторий на фейерверки. Мол, и так уже перебор с загрязнением воздуха — не продохнуть. Да и травмпункты перегружены балбесами. В отличие от многих других законодательных инициатив, эта действительно сработала. Теперь в Шанхае — тишь и гладь, даже в предновогодние дни. Те, у кого особо чешутся руки — отправляются в малые города и зажигают.
Ну а коли вам охота посмотреть на фейерверк по-китайски, вот видео из личного архива:
Два года назад в больших городах Застенья опустился жесткий мораторий на фейерверки. Мол, и так уже перебор с загрязнением воздуха — не продохнуть. Да и травмпункты перегружены балбесами. В отличие от многих других законодательных инициатив, эта действительно сработала. Теперь в Шанхае — тишь и гладь, даже в предновогодние дни. Те, у кого особо чешутся руки — отправляются в малые города и зажигают.
Ну а коли вам охота посмотреть на фейерверк по-китайски, вот видео из личного архива:
Непростительно долгое молчание. Особенно, учитывая, что я уже третий день на Тайване. Тут хорошо — вы не поверите. Но давайте по порядку.
Многие экономисты в последнее время ставят под сомнение негласно принятую парадигму, что рост ВВП отражает благополучие страны. Интересная альтернатива — ИПП (индекс подлинного прогресса), который берет в расчет ВВП, но также имеет множество других факторов. Например, издержки загрязнения воздуха и преступности, распределение доходов и безработицу. Законченные чудаки вообще утверждают, что гораздо более значимый показатель благосостояния — это счастье. Королевство Бутан, к слову, официально руководствуется «национальным индексом счастья» как главным показателем развития.
Тайвань, возможно, безнадежно отстал от Китая в экономическом и технологическом плане. Одного взгляда на Тайбэй достаточно, чтобы понять: этот остров остался в 1997-м году, пока остальное Застенье рвануло вперед. В моей фантазии это выглядело так: народ Тайваня задумался — нам нужно или вкалывать до смерти, как остальные китайцы, или расслабится и получать удовольствие. Видимо, тайванцы предпочли второе. Результат — сегодня Тайвань занимает 26-ую строчку в рейтинге самых счастливых стран мира.
Да, Тайбэй не может похвастаться масштабными инфраструктурами проектами, мобильными платежами, мгновенной доставкой товаров на дом и инновационными хабами. Зато здесь все сделано как для людей: кофешопы на каждом углу, приятные и недорогие рестораны, мягкие сиденья в метро и пятый ноктюрн Шопена по прибытии поезда на платформу. Тайвань — это одно из немногих мест, где говорят по-китайски, но не плюют на асфальт, не гадят на улице и не курят в общественных местах. Рай!
Самое главное: Тайвань до июля 2019-го года безвизовый для граждан РФ, так что пора, товарищи, затянуть пояса и забыть про Европу. Пакуйте вещи и приезжайте быть счастливыми.
Многие экономисты в последнее время ставят под сомнение негласно принятую парадигму, что рост ВВП отражает благополучие страны. Интересная альтернатива — ИПП (индекс подлинного прогресса), который берет в расчет ВВП, но также имеет множество других факторов. Например, издержки загрязнения воздуха и преступности, распределение доходов и безработицу. Законченные чудаки вообще утверждают, что гораздо более значимый показатель благосостояния — это счастье. Королевство Бутан, к слову, официально руководствуется «национальным индексом счастья» как главным показателем развития.
Тайвань, возможно, безнадежно отстал от Китая в экономическом и технологическом плане. Одного взгляда на Тайбэй достаточно, чтобы понять: этот остров остался в 1997-м году, пока остальное Застенье рвануло вперед. В моей фантазии это выглядело так: народ Тайваня задумался — нам нужно или вкалывать до смерти, как остальные китайцы, или расслабится и получать удовольствие. Видимо, тайванцы предпочли второе. Результат — сегодня Тайвань занимает 26-ую строчку в рейтинге самых счастливых стран мира.
Да, Тайбэй не может похвастаться масштабными инфраструктурами проектами, мобильными платежами, мгновенной доставкой товаров на дом и инновационными хабами. Зато здесь все сделано как для людей: кофешопы на каждом углу, приятные и недорогие рестораны, мягкие сиденья в метро и пятый ноктюрн Шопена по прибытии поезда на платформу. Тайвань — это одно из немногих мест, где говорят по-китайски, но не плюют на асфальт, не гадят на улице и не курят в общественных местах. Рай!
Самое главное: Тайвань до июля 2019-го года безвизовый для граждан РФ, так что пора, товарищи, затянуть пояса и забыть про Европу. Пакуйте вещи и приезжайте быть счастливыми.
Многие тайванцы с трудом представляют, что творится на материке. Узнав, что я уже третий год живу в Китае, местные заваливают вопросами про мир Застенья, среди которых, конечно: «А чем отличается Тайвань от континентального Китая?».
Вам тоже интересно? Этот вопрос вызывает спазмы субъективности, но я могу поведать небольшой сюжет, который мог бы быть примером одного из многих отличий.
Поездка в горы с целью поглазеть на водопады была изначально в моем ту-ду списке. Нигде такой природной красоты в Шанхае не предлагают, так что я ранним утром отправился на поезде на Юго-Восток от Тайбэя. С общественным транспортом на острове все отлично, но от станции до заповедника нужно было или чесать пешком несколько километров или брать такси. Однако нашлась и приятная альтернатива — аренда электроскутера.
Хозяин лавки сего сервиса сидел на вырви-глаз-желтом мопеде у платформы станции. Улыбчивый, темнокожий тайванец с гривой каштановых волос зазывал народ на четырех языках — китайском, японском, корейском и английском. Я откликнулся — че-по-чем, начальник?
- 200 тайванских юаней (400 рублей) и катай — не хочу!
- Добро! А кроме этого?
- Кроме этого?
- Ну, депозит, паспорт, водительское удостоверение?
- Не, на кой хрен мне это все?
- То есть вы мне на ровном месте доверяете?
- Конечно!
- 200 юаней, и я поехал?
- Ну.
Я растерялся — на континенте с меня бы содрали три шкуры и упаковку документов, включая справку об отсутствии судимости, а этот улыбака ничего не требует, кроме копеечной платы. Я стал выкачивать объяснение, на что мой новый знакомый ответил:
- Мы здесь на острове доверяем друг другу. Ты мне — я тебе. Никаких проблем!
Восторг. Справедливости ради — скутер развивал максимальную скорость в двадцать три километра под гору, и мой гипотетический угон не шел бы ни в какие подметки успехам Деточкина из к/ф «Берегись автомобиля». Все равно приятно, когда тебе доверяют.
Не подумайте плохо. Китай — это страна, где поразительно много людей доверяют друг другу. Статистика говорит, что 63% населения КНР согласны с утверждением «большинству людей можно доверять». Головокружительно высокий результат, сравнимый разве что с аналогичным показателем в Швеции. Однако, когда дело доходит до денег, китайцы с континента три раза проверят и семь раз пересчитают.
Вам тоже интересно? Этот вопрос вызывает спазмы субъективности, но я могу поведать небольшой сюжет, который мог бы быть примером одного из многих отличий.
Поездка в горы с целью поглазеть на водопады была изначально в моем ту-ду списке. Нигде такой природной красоты в Шанхае не предлагают, так что я ранним утром отправился на поезде на Юго-Восток от Тайбэя. С общественным транспортом на острове все отлично, но от станции до заповедника нужно было или чесать пешком несколько километров или брать такси. Однако нашлась и приятная альтернатива — аренда электроскутера.
Хозяин лавки сего сервиса сидел на вырви-глаз-желтом мопеде у платформы станции. Улыбчивый, темнокожий тайванец с гривой каштановых волос зазывал народ на четырех языках — китайском, японском, корейском и английском. Я откликнулся — че-по-чем, начальник?
- 200 тайванских юаней (400 рублей) и катай — не хочу!
- Добро! А кроме этого?
- Кроме этого?
- Ну, депозит, паспорт, водительское удостоверение?
- Не, на кой хрен мне это все?
- То есть вы мне на ровном месте доверяете?
- Конечно!
- 200 юаней, и я поехал?
- Ну.
Я растерялся — на континенте с меня бы содрали три шкуры и упаковку документов, включая справку об отсутствии судимости, а этот улыбака ничего не требует, кроме копеечной платы. Я стал выкачивать объяснение, на что мой новый знакомый ответил:
- Мы здесь на острове доверяем друг другу. Ты мне — я тебе. Никаких проблем!
Восторг. Справедливости ради — скутер развивал максимальную скорость в двадцать три километра под гору, и мой гипотетический угон не шел бы ни в какие подметки успехам Деточкина из к/ф «Берегись автомобиля». Все равно приятно, когда тебе доверяют.
Не подумайте плохо. Китай — это страна, где поразительно много людей доверяют друг другу. Статистика говорит, что 63% населения КНР согласны с утверждением «большинству людей можно доверять». Головокружительно высокий результат, сравнимый разве что с аналогичным показателем в Швеции. Однако, когда дело доходит до денег, китайцы с континента три раза проверят и семь раз пересчитают.
Ничего тупее не бывает. Приложение китайского производства "TikTok" завоевывает мир. Для непросвещенных "TikTok" (в Застенье его называют dou-yin) — это нечто между ютубом и инстаграмом. Платформа для того, чтобы залить «веселое» пятнадцатисекундное видео или позалипать на видео других абсолютно незнакомых кудесников. Толпа хочет зрелищ — TikTok их предоставляет в неограниченном количестве. Это мясорубка, в которой 200 миллионов пользователей только в Китае ежедневно производят терабайты отборного дерьма.
TikTok — это олицетворение всего того, что не так с китайским обществом. Жажда тупого развлекалова без намека на образовательный или информационный элемент. TikTok взял в расчет, что большинство китайских миллениалов никогда в жизни не брали в руки печатные издания и обладают концентрацией внимания золотой рыбки.
Никаких претензий к компании, владеющей сим приложением. Инженеры из ByteDance, ранее соорудившие новостной фид "Toutiao", построили потрясающие AI-алгоритмы и для TikTok. Это позволяет с фантастической точностью определять предпочтения каждого фаната. Зомбоящик, от которого не оторваться.
У меня не было бы особых сложностей с ядерной популярностью TikTok, только что ни день я ненамеренно становлюсь зрителем. Многие пользователи в Китае не запариваются и крутят чудо-видео на всю громкость динамиков смартфона в общественных местах: метро, автобусе, банке, больнице. Куда бы ты ни шел сегодня в Застенье, там обязательно найдется мудак, готовый поделиться последним хитом из Тик-тока. Невольно тупеешь.
Я не кричу и не нравоучаю. Я закрываю глаза и представляю, что качусь в метро Петербурга, и вокруг пассажиры шуршат страницами библиотечных книг. Стук вагонов метро. Немного душно. Следующая станция — «Невский проспект», переход на станцию «Гостиный двор».
TikTok — это олицетворение всего того, что не так с китайским обществом. Жажда тупого развлекалова без намека на образовательный или информационный элемент. TikTok взял в расчет, что большинство китайских миллениалов никогда в жизни не брали в руки печатные издания и обладают концентрацией внимания золотой рыбки.
Никаких претензий к компании, владеющей сим приложением. Инженеры из ByteDance, ранее соорудившие новостной фид "Toutiao", построили потрясающие AI-алгоритмы и для TikTok. Это позволяет с фантастической точностью определять предпочтения каждого фаната. Зомбоящик, от которого не оторваться.
У меня не было бы особых сложностей с ядерной популярностью TikTok, только что ни день я ненамеренно становлюсь зрителем. Многие пользователи в Китае не запариваются и крутят чудо-видео на всю громкость динамиков смартфона в общественных местах: метро, автобусе, банке, больнице. Куда бы ты ни шел сегодня в Застенье, там обязательно найдется мудак, готовый поделиться последним хитом из Тик-тока. Невольно тупеешь.
Я не кричу и не нравоучаю. Я закрываю глаза и представляю, что качусь в метро Петербурга, и вокруг пассажиры шуршат страницами библиотечных книг. Стук вагонов метро. Немного душно. Следующая станция — «Невский проспект», переход на станцию «Гостиный двор».
КНР пока рано списывать в утил. Китайская экономика может и замедляется после тридцати лет галопа, но не теряйте бдительность, друзья. Папа Си и его соратники зря времени не теряли — еще в 2017-м году Компартия развернула амбициозный план, суть которого: «стать чемпионом мира в технологиях искусственного интеллекта (ИИ) к 2030-му». На деле, это просто закрепление уже понятного тренда: в том же году Китай перескакал США по количеству исследований и патентов в ИИ.
ИИ — только один из немногих примеров того, как Китай с авторитарной руки партии переходит с рельсов «центра производства всякого ширпотреба» на рельсы экономики высоких технологий. Обо всем этом гораздо толковее, чем я, рассказывает в своей книге "AI Superpowers: China, Silicon Valley, and the New World Order" Ли Кай-фу. Профессор Ли, эксперт ИИ и венчурый инвестор, — это имя, которое однажды высекут на фундаменте новой экономики Китая. Один из немногих тайванцев, которого уважают и в Застенье, и в Америке.
Одна из главных идей Ли Кай-фу — это страшный сон западных политиканов. Мол, благодаря первенству в ИИ Китай столкнет с трона империализма Америку, и тогда, пристегнитесь покрепче, — нас ждет новое мировое устройство. Пророчество имеет все шансы на успех. Почему? Главный «секрет» современных технологии — это данные: о пользователях, о деньгах, снимки с камер наблюдения и МРТ. И, как любит повторять профессор Ли, «если данные — это новая нефть, то Китай — это новая Саудовская Аравия».
Технологии, однако, — не панацея. Недостаточно иметь в наличии, важно применять с умом. Вот, например, руководство моей шанхайской альма-матер потратило космическую сумму денег на новую систему распознания лиц. Поставили, значит, камеру на турникете при входе в кампус. Даже если студент забыл свое удостоверение, домой бежать теперь нет необходимости — подставил лицо, и тебя запускают в обитель знаний. Вот только, когда тысячная толпа выплескивается из аудиторий в сторону дома, охрана забивает болт на «хай-тек» и по старинке открывает большие ворота всем подряд. Вот тебе и технология.
ИИ — только один из немногих примеров того, как Китай с авторитарной руки партии переходит с рельсов «центра производства всякого ширпотреба» на рельсы экономики высоких технологий. Обо всем этом гораздо толковее, чем я, рассказывает в своей книге "AI Superpowers: China, Silicon Valley, and the New World Order" Ли Кай-фу. Профессор Ли, эксперт ИИ и венчурый инвестор, — это имя, которое однажды высекут на фундаменте новой экономики Китая. Один из немногих тайванцев, которого уважают и в Застенье, и в Америке.
Одна из главных идей Ли Кай-фу — это страшный сон западных политиканов. Мол, благодаря первенству в ИИ Китай столкнет с трона империализма Америку, и тогда, пристегнитесь покрепче, — нас ждет новое мировое устройство. Пророчество имеет все шансы на успех. Почему? Главный «секрет» современных технологии — это данные: о пользователях, о деньгах, снимки с камер наблюдения и МРТ. И, как любит повторять профессор Ли, «если данные — это новая нефть, то Китай — это новая Саудовская Аравия».
Технологии, однако, — не панацея. Недостаточно иметь в наличии, важно применять с умом. Вот, например, руководство моей шанхайской альма-матер потратило космическую сумму денег на новую систему распознания лиц. Поставили, значит, камеру на турникете при входе в кампус. Даже если студент забыл свое удостоверение, домой бежать теперь нет необходимости — подставил лицо, и тебя запускают в обитель знаний. Вот только, когда тысячная толпа выплескивается из аудиторий в сторону дома, охрана забивает болт на «хай-тек» и по старинке открывает большие ворота всем подряд. Вот тебе и технология.
Синдром суперспособностей в будущем — это ложное представление, что «завтрашний я» уверенно справится с нетривиальными задачами в доли секунды, трезво распределит приоритеты и абстрагируется от личных эмоций.
В предверии второго семестра обучения на магистерской программе в Шанхае я переоценил свои возможности. По-честному набросал список тем, которые станут заглавными этой весной: учеба, работа, научные исследования, спорт, канал «За Стеной» и музы, которые будут вдохновлять вашего покорного слугу на написание заметок. Назначил каждому делу временные пропорции – 30%, 20% и 15% и.......получил 156%.
Любой рациональный человек смекнул бы, что-то пошло по кривой. Я же предположил, что в будущем стану сильнее, умнее, толковее, и у меня появится еще три дня в неделе.
Что произошло в реальности вы сами видите — почти три месяца без публикаций и новых впечатлений о Китае.
Не буду обманывать вас и себя — в обозримом будущем я не стану Тимом Феррисом с «четырехчасовой рабочей неделей». Иногда я буду путешествовать, иногда приоритеты будут диктовать необходимость зарабатывать, иногда — раздолбайствовать и потягивать пиво под новинки китайского кинематографа.
Я постараюсь продолжать отправлять заметки, не пытаясь искусственно ограничивать себя Китаем. Я любопытен и хотел бы вслух рассуждать о моих академических исследованиях в области финансов и поведенческой экономики, бизнесе, изучении языков, городах, книгах, путешествиях и новых технологиях. Здесь больше не будет рекламы.
Короче, если вам близок мой язык и ценности, оставайтесь на связи.
Искренне из Застенья,
Илья.
В предверии второго семестра обучения на магистерской программе в Шанхае я переоценил свои возможности. По-честному набросал список тем, которые станут заглавными этой весной: учеба, работа, научные исследования, спорт, канал «За Стеной» и музы, которые будут вдохновлять вашего покорного слугу на написание заметок. Назначил каждому делу временные пропорции – 30%, 20% и 15% и.......получил 156%.
Любой рациональный человек смекнул бы, что-то пошло по кривой. Я же предположил, что в будущем стану сильнее, умнее, толковее, и у меня появится еще три дня в неделе.
Что произошло в реальности вы сами видите — почти три месяца без публикаций и новых впечатлений о Китае.
Не буду обманывать вас и себя — в обозримом будущем я не стану Тимом Феррисом с «четырехчасовой рабочей неделей». Иногда я буду путешествовать, иногда приоритеты будут диктовать необходимость зарабатывать, иногда — раздолбайствовать и потягивать пиво под новинки китайского кинематографа.
Я постараюсь продолжать отправлять заметки, не пытаясь искусственно ограничивать себя Китаем. Я любопытен и хотел бы вслух рассуждать о моих академических исследованиях в области финансов и поведенческой экономики, бизнесе, изучении языков, городах, книгах, путешествиях и новых технологиях. Здесь больше не будет рекламы.
Короче, если вам близок мой язык и ценности, оставайтесь на связи.
Искренне из Застенья,
Илья.