...Независимо от своего происхождения и тех конкретных бессознательных фантазий, которые она [ненависть] включает, наиболее впечатляющей характеристикой такой ненависти, как указывал Бион (Bion, 1970), является нетерпимость пациента к реальности.
Ненависть к себе проявляется непосредственно в самодеструктивных импульсах, таких как самоповреждающее или суицидальное поведение, или при мазохистских перверсиях.
Нетерпимость к психической реальности также приводит к направленной на себя атаке пациента на собственные когнитивные функции, так что пациент больше не способен использовать обычные способы рассуждения или прислушиваться к аналогичным рассуждениям терапевта.
Под влиянием интенсивной ненависти пациент может проявлять сочетание сфокусированного любопытства, высокомерия и псевдотупости, описанные Бионом (Bion, 1957).
По сути дела, пациент пытается разрушить средства коммуникации между собой и терапевтом, чтобы замазать осознание собственной ненависти.
Главный вопрос состоит в том, почему пациент неспособен вытерпеть осознание интенсивности своей ярости. Почему он должен отрицать навязчивый, постоянный, всеобъемлющий характер своей ярости?
Я считаю, что эта нетерпимость является выражением глубочайших страхов потери объекта любви, обычно хорошей матери под угрозой деструктивности ненависти пациента.
Текст: Отто Кернберг
#ненависть
#психотерапия
Ненависть к себе проявляется непосредственно в самодеструктивных импульсах, таких как самоповреждающее или суицидальное поведение, или при мазохистских перверсиях.
Нетерпимость к психической реальности также приводит к направленной на себя атаке пациента на собственные когнитивные функции, так что пациент больше не способен использовать обычные способы рассуждения или прислушиваться к аналогичным рассуждениям терапевта.
Под влиянием интенсивной ненависти пациент может проявлять сочетание сфокусированного любопытства, высокомерия и псевдотупости, описанные Бионом (Bion, 1957).
По сути дела, пациент пытается разрушить средства коммуникации между собой и терапевтом, чтобы замазать осознание собственной ненависти.
Главный вопрос состоит в том, почему пациент неспособен вытерпеть осознание интенсивности своей ярости. Почему он должен отрицать навязчивый, постоянный, всеобъемлющий характер своей ярости?
Я считаю, что эта нетерпимость является выражением глубочайших страхов потери объекта любви, обычно хорошей матери под угрозой деструктивности ненависти пациента.
Текст: Отто Кернберг
#ненависть
#психотерапия
Образы в психопатологии — новая область для исследований, и их изучение стремительно развивается на протяжении последних 20 лет.
И для практикующих психологов, и для исследователей это новый источник потрясающих открытий, способных пролить свет на некоторые явления, о которых мы обычно узнаём, спрашивая клиентов об образах в их воображении (например, почему образы часто кажутся клиентам такими реальными и ведут к дистрессу).
Эти открытия становятся основаниями для гипотез, которые можно проверить экспериментально, о том, как воображение может быть связано с развитием и продолжительностью расстройств...
Общие характеристики воображения.
Здесь мы приводим данные исследований общих характеристик воображения.
В числе прочего мы говорим о следующем.
1) Иногда яркие образы приводят к дистрессу.
2) Образы часто кажутся нам реальными и важными.
3) Существуют позитивные и негативные образы.
4) Что является причиной появления образов?
5) ...Образы влияют на поведение.
6) "Принятие перспективы" в воображении влияет на эмоциональный опыт.
7) ...Мы можем воспринимать образы в разных сенсорных модальностях.
8) ...Работа с образами может привести к новым значимым открытиям.
В зависимости от расстройств образы принимают разную форму. Зачастую они связаны с автобиографическими воспоминаниями об определенных событиях.
Важно не только содержание образа, но и значение, придаваемое людьми самому факту возникновения образа в воображении (например, некоторые люди могут подумать, будто негативные образы означают, что они "сходят с ума").
Источник: Oxford Guide to Imagery in Cognitive Therapy, was originally published in English in 2011. ISBN 978-0-19-923402-8
#психотерапия
И для практикующих психологов, и для исследователей это новый источник потрясающих открытий, способных пролить свет на некоторые явления, о которых мы обычно узнаём, спрашивая клиентов об образах в их воображении (например, почему образы часто кажутся клиентам такими реальными и ведут к дистрессу).
Эти открытия становятся основаниями для гипотез, которые можно проверить экспериментально, о том, как воображение может быть связано с развитием и продолжительностью расстройств...
Общие характеристики воображения.
Здесь мы приводим данные исследований общих характеристик воображения.
В числе прочего мы говорим о следующем.
1) Иногда яркие образы приводят к дистрессу.
2) Образы часто кажутся нам реальными и важными.
3) Существуют позитивные и негативные образы.
4) Что является причиной появления образов?
5) ...Образы влияют на поведение.
6) "Принятие перспективы" в воображении влияет на эмоциональный опыт.
7) ...Мы можем воспринимать образы в разных сенсорных модальностях.
8) ...Работа с образами может привести к новым значимым открытиям.
В зависимости от расстройств образы принимают разную форму. Зачастую они связаны с автобиографическими воспоминаниями об определенных событиях.
Важно не только содержание образа, но и значение, придаваемое людьми самому факту возникновения образа в воображении (например, некоторые люди могут подумать, будто негативные образы означают, что они "сходят с ума").
Источник: Oxford Guide to Imagery in Cognitive Therapy, was originally published in English in 2011. ISBN 978-0-19-923402-8
#психотерапия
Первостепенная задача психоаналитического терапевта — поощрять свободное выражение. Эффектом этого является то, что мы даем пациентам опыт таких отношений, в которых честность возможна.
Об уместности любого вмешательства или терапевтической позиции следует судить по тому, повышают ли они способность пациента делиться чем-то сокровенным, исследовать все более и более мучительные душевные состояния и получать доступ к более насыщенному и сильнее подавленному эмоциональному опыту — другими словами, развивать Самость.
...Пациенты знают, в какой-то степени, что им нужно от лечения и у них есть бессознательный «план» терапии. Поэтому они проверяют терапевта, чтобы выяснить, сможет ли он содействовать этому плану. Это согласуется с моим клиническим опытом.
В большинстве случаев меня впечатляет сила желания клиентов получить новый опыт и расти, несмотря на все страхи, связанные с изменениями, которые воспринимаются аналитическим терапевтом как сопротивление.
К примеру, некоторые клиенты будут давать понять терапевту — словами или же действиями — что они не выносят слишком теплого отношения, что им нужно, чтобы им бросали вызов и противостояли им, что у них аллергия на материнскую заботу.
Они воспринимают заботу как тлетворное соблазнение или боятся, что пробужденное ею желание того, чего они были лишены в детстве, ввергнет их в опасную регрессию.
Или же они знают, что пробуждение их желаний, связанных с зависимостью, сильно пошатнет их самоуважение.
Как следствие, несмотря на терапевтический эффект теплого отношения для большинства клиентов, такие люди будут расценивать попытку терапевта выразить готовность к эмпатическому резонансу как соблазнение, закабаление и поглощение, как угрозу их непрерывному существованию в качестве отдельных личностей. Такая динамика часто обнаруживается у людей с травматичной личной историей, по отношению к которым может быть трудно не выражать сочувствия.
Обычно они находят способы показать, что предпочитают, чтобы мы держали определенную почтительную дистанцию, но затем, бессознательно проверяя нас, они могут вести себя таким образом, что побуждают нас спасти их с помощью своей любви.
Текст: Nancy McWilliams
#психотерапия
Об уместности любого вмешательства или терапевтической позиции следует судить по тому, повышают ли они способность пациента делиться чем-то сокровенным, исследовать все более и более мучительные душевные состояния и получать доступ к более насыщенному и сильнее подавленному эмоциональному опыту — другими словами, развивать Самость.
...Пациенты знают, в какой-то степени, что им нужно от лечения и у них есть бессознательный «план» терапии. Поэтому они проверяют терапевта, чтобы выяснить, сможет ли он содействовать этому плану. Это согласуется с моим клиническим опытом.
В большинстве случаев меня впечатляет сила желания клиентов получить новый опыт и расти, несмотря на все страхи, связанные с изменениями, которые воспринимаются аналитическим терапевтом как сопротивление.
К примеру, некоторые клиенты будут давать понять терапевту — словами или же действиями — что они не выносят слишком теплого отношения, что им нужно, чтобы им бросали вызов и противостояли им, что у них аллергия на материнскую заботу.
Они воспринимают заботу как тлетворное соблазнение или боятся, что пробужденное ею желание того, чего они были лишены в детстве, ввергнет их в опасную регрессию.
Или же они знают, что пробуждение их желаний, связанных с зависимостью, сильно пошатнет их самоуважение.
Как следствие, несмотря на терапевтический эффект теплого отношения для большинства клиентов, такие люди будут расценивать попытку терапевта выразить готовность к эмпатическому резонансу как соблазнение, закабаление и поглощение, как угрозу их непрерывному существованию в качестве отдельных личностей. Такая динамика часто обнаруживается у людей с травматичной личной историей, по отношению к которым может быть трудно не выражать сочувствия.
Обычно они находят способы показать, что предпочитают, чтобы мы держали определенную почтительную дистанцию, но затем, бессознательно проверяя нас, они могут вести себя таким образом, что побуждают нас спасти их с помощью своей любви.
Текст: Nancy McWilliams
#психотерапия
СПОСОБЫ ПОТЕРПЕТЬ НЕУДАЧУ КАК СУПЕРВИЗОР (Ladany, 2014).
1. Принижать значимость отношений в супервизии.
2. Демонстрировать мультикультурную некомпетентность.
3. Стать образцом неэтичного поведения.
4. Использовать инструменты оценки, которые не прошли бы в дипломной работе.
5. Учить диагностировать нарциссизм на собственном примере.
6. Применять модели психотерапии в супервизии, как будто для этого есть теоретические или эмпирические основания.
7. Инфантилизировать супервизанта/ку.
8. Вступать в тайный сговор с супервизантом/кой.
9. Делать своего супервизанта своим суррогатным психотерапевтом.
10. Пойти на свидание со своим супервизантом/кой.
Текст со страницы Виктора Богомолова.
#психотерапия
1. Принижать значимость отношений в супервизии.
2. Демонстрировать мультикультурную некомпетентность.
3. Стать образцом неэтичного поведения.
4. Использовать инструменты оценки, которые не прошли бы в дипломной работе.
5. Учить диагностировать нарциссизм на собственном примере.
6. Применять модели психотерапии в супервизии, как будто для этого есть теоретические или эмпирические основания.
7. Инфантилизировать супервизанта/ку.
8. Вступать в тайный сговор с супервизантом/кой.
9. Делать своего супервизанта своим суррогатным психотерапевтом.
10. Пойти на свидание со своим супервизантом/кой.
Текст со страницы Виктора Богомолова.
#психотерапия
Ранние дезадаптивные схемы (РДС) представляют собой психологический конструкт, включающий в себя представления человека о себе, мире и других людях, устойчивый комплекс воспоминаний, эмоций, убеждений и телесных ощущений, который был сформирован в детстве и развивался в течение жизни.
Переживания раннего детства во многом играют важную роль в формировании личности, принятии решений о мире, окружающих людях и самих себе, а также интерпретации жизненного опыта.
Ранние дезадаптивные схемы образуются в результате взаимодействия индивидуальных особенностей человека и отрицательных переживаний, возникающих в процессе его общения с ближайшим окружением.
Если в детстве этот комплекс психологических феноменов может способствовать адаптации ребенка, то для взрослого человека подобные схемы нарушают его адаптивные возможности и не отражают реальное соотношение сил в жизненных коллизиях.
Более того, РДС являются ригидными, самоподдерживающимися механизмами, которые заставляют человека отражать только соответствующую схемам информацию, воспринимаются им как фактическое, достоверное знание о себе и об окружающем мире.
Они ограничивают его поведение, то есть нарушают нормальную социальную адаптацию. РДС в большинстве случаев не осознаются и не проявляются, пока не происходит какое-либо «пусковое» событие, которое активизирует ту или иную схему.
Они могут «запускаться» как релевантными событиями, так и настроением человека, и часто это сопровождается высоким уровнем аффекта и низким уровнем критичности к своему состоянию.
Все это мешает человеку удовлетворить свои основные потребности и, как правило, приводит к неблагоприятным последствиям для самого человека либо для окружающих его людей, препятствует построению и поддержанию гармоничных отношений.
С возрастом РДС становятся все более сложными и могут оказывать влияние на более широкие сферы жизни.
Наиболее значительное развитие РДС наблюдается у лиц с различными расстройствами личности. Ранние дезадаптивные схемы, как правило, существуют в имплицитной форме, но могут стать доступными для осознания при схематерапевтической работе.
Источник: Абрамов В.А., Абрамов А.В. СООБЩЕНИЕ 2. ДЕЗАДАПТИВНЫЕ СХЕМЫ //Журнал психиатрии и медицинской психологии. – 2023. – №. 2 (38). – С. 73-84.
#психология
#психотерапия
Переживания раннего детства во многом играют важную роль в формировании личности, принятии решений о мире, окружающих людях и самих себе, а также интерпретации жизненного опыта.
Ранние дезадаптивные схемы образуются в результате взаимодействия индивидуальных особенностей человека и отрицательных переживаний, возникающих в процессе его общения с ближайшим окружением.
Если в детстве этот комплекс психологических феноменов может способствовать адаптации ребенка, то для взрослого человека подобные схемы нарушают его адаптивные возможности и не отражают реальное соотношение сил в жизненных коллизиях.
Более того, РДС являются ригидными, самоподдерживающимися механизмами, которые заставляют человека отражать только соответствующую схемам информацию, воспринимаются им как фактическое, достоверное знание о себе и об окружающем мире.
Они ограничивают его поведение, то есть нарушают нормальную социальную адаптацию. РДС в большинстве случаев не осознаются и не проявляются, пока не происходит какое-либо «пусковое» событие, которое активизирует ту или иную схему.
Они могут «запускаться» как релевантными событиями, так и настроением человека, и часто это сопровождается высоким уровнем аффекта и низким уровнем критичности к своему состоянию.
Все это мешает человеку удовлетворить свои основные потребности и, как правило, приводит к неблагоприятным последствиям для самого человека либо для окружающих его людей, препятствует построению и поддержанию гармоничных отношений.
С возрастом РДС становятся все более сложными и могут оказывать влияние на более широкие сферы жизни.
Наиболее значительное развитие РДС наблюдается у лиц с различными расстройствами личности. Ранние дезадаптивные схемы, как правило, существуют в имплицитной форме, но могут стать доступными для осознания при схематерапевтической работе.
Источник: Абрамов В.А., Абрамов А.В. СООБЩЕНИЕ 2. ДЕЗАДАПТИВНЫЕ СХЕМЫ //Журнал психиатрии и медицинской психологии. – 2023. – №. 2 (38). – С. 73-84.
#психология
#психотерапия
Имеются убедительные доказательства того, что эффекты антидепрессантов при депрессии легкой и умеренной степени выраженности в целом невелики и могут не иметь клинического значения. Однако лечение антидепрессантами может сопровождаться значительными побочными эффектами.
Ситуация осложняется еще и тем, что часть пациентов принимающих антидепрессанты, не желают прекращать их прием, даже если они явно им не помогают, потому что боятся, что им станет ещё хуже.
В недавно опубликованном метаанализе было установлено, что на горизонте наблюдения в 1 год, психотерапия дает лучшие результаты, чем использование антидепрессантов.
Этот метаанализ также показал, что сочетание психотерапии и лекарств в целом более эффективно, чем монотерапия.
Источник:
https://onlinelibrary.wiley.com/doi/10.1002/wps.21057
#лекарства
#психотерапия
#клиника
Ситуация осложняется еще и тем, что часть пациентов принимающих антидепрессанты, не желают прекращать их прием, даже если они явно им не помогают, потому что боятся, что им станет ещё хуже.
В недавно опубликованном метаанализе было установлено, что на горизонте наблюдения в 1 год, психотерапия дает лучшие результаты, чем использование антидепрессантов.
Этот метаанализ также показал, что сочетание психотерапии и лекарств в целом более эффективно, чем монотерапия.
Источник:
https://onlinelibrary.wiley.com/doi/10.1002/wps.21057
#лекарства
#психотерапия
#клиника
Wiley Online Library
Antidepressants in primary care: limited value at the first visit
Click on the article title to read more.
Каролин Гарланд (2005) пишет: Терапия начинается с ощущения, что тебя слушает кто-то, кто хочет тебя понять.
Если терапевт может воспринять огромность того, что случилось с пациентом, внутренне и внешне, но не быть затопленным этим, есть надежда воссоздать мир, в котором есть смысл [p. 249].
Важность контейнирования такого типа невозможно переоценить. На консультациях от терапевта требуется воспринять сокрушительный опыт и не быть им сокрушенным.
Сильнейшая тревожность и враждебность - части того, что травмированный пациент не в силах выносить. Терапевту нужно увидеть и контейнировать такие чувства в достаточной мере, чтобы пациент смог контейнировать и интегрировать эти чувства самостоятельно.
Это показывает, почему для таких консультаций главным являются терапевтические отношения, а не само событие. Отношения, которые развиваются между пациентом и терапевтом, обладают характеристиками, которые отражают ранний опыт пациента, из которого он берет смысл, приписываемый травмирующему событию.
Контейнируя и разбирая то, что возникает в терапевтических отношениях, психотерапевт может смягчить последствия как прошлых, так и настоящих событий.
Это может показаться парадоксальным, но работа в переносе позволяет пациенту добиться более глубокого и тщательного исследования и понимания смысла травмирующего события.
Распознавание этого смысла, как на бессознательном, так и на сознательном уровне, позволяет пациенту осмыслить и его собственную реакцию на травму.
Травма. Джоанн Стабли
Текст со страницы Марии Кондратчик
#психоанализ
#психотерапия
Если терапевт может воспринять огромность того, что случилось с пациентом, внутренне и внешне, но не быть затопленным этим, есть надежда воссоздать мир, в котором есть смысл [p. 249].
Важность контейнирования такого типа невозможно переоценить. На консультациях от терапевта требуется воспринять сокрушительный опыт и не быть им сокрушенным.
Сильнейшая тревожность и враждебность - части того, что травмированный пациент не в силах выносить. Терапевту нужно увидеть и контейнировать такие чувства в достаточной мере, чтобы пациент смог контейнировать и интегрировать эти чувства самостоятельно.
Это показывает, почему для таких консультаций главным являются терапевтические отношения, а не само событие. Отношения, которые развиваются между пациентом и терапевтом, обладают характеристиками, которые отражают ранний опыт пациента, из которого он берет смысл, приписываемый травмирующему событию.
Контейнируя и разбирая то, что возникает в терапевтических отношениях, психотерапевт может смягчить последствия как прошлых, так и настоящих событий.
Это может показаться парадоксальным, но работа в переносе позволяет пациенту добиться более глубокого и тщательного исследования и понимания смысла травмирующего события.
Распознавание этого смысла, как на бессознательном, так и на сознательном уровне, позволяет пациенту осмыслить и его собственную реакцию на травму.
Травма. Джоанн Стабли
Текст со страницы Марии Кондратчик
#психоанализ
#психотерапия
В начале своей практики я была настроена очень решительно.
Мне казалось, что если человек, пришедший ко мне в терапию недоволен собой и своей жизнью, значит в нём как в системе случился какой-то сбой, и он только благодарен мне будет за то, что я помогу ему найти и устранить причину поломки.
В речи и в проявлениях клиента я постоянно искала несостыковки, а когда находила, обязательно говорила об этом вслух.
Мне казалось, что в этом и состоит моя работа - указывать человеку на противоречия и обозначать проблемные зоны.
Была у меня ещё одна фишка.
Когда ко мне приходили новые клиенты, то практически на первой же сессии, отвечая на вопрос в чем собственно суть терапии, я со скоробно - серьёзным видом говорила, что терапия это про возвращение в реальность, какой бы суровой и жёсткой она не была и сколько бы прекрасны не были иллюзии.
Стоит ли удивляться, что люди сваливали ещё до того, как у нас складывался терапевтический альянс.
Я бы точно не хотела раз в неделю тратить свою и без того не лёгкую жизнь на контакт с человеком, который постоянно старается меня в чём-то уличить и опустить на землю, где я и так вынуждена находиться без моего предварительного согласия.
Вот таким я была "спецом".
Не похоже, да?
А была.
Просто люди меняются... Если их не пытаться изменить, то особенно.
Текст со страницы Анны Забелоцкой.
#психотерапия
#психология
Мне казалось, что если человек, пришедший ко мне в терапию недоволен собой и своей жизнью, значит в нём как в системе случился какой-то сбой, и он только благодарен мне будет за то, что я помогу ему найти и устранить причину поломки.
В речи и в проявлениях клиента я постоянно искала несостыковки, а когда находила, обязательно говорила об этом вслух.
Мне казалось, что в этом и состоит моя работа - указывать человеку на противоречия и обозначать проблемные зоны.
Была у меня ещё одна фишка.
Когда ко мне приходили новые клиенты, то практически на первой же сессии, отвечая на вопрос в чем собственно суть терапии, я со скоробно - серьёзным видом говорила, что терапия это про возвращение в реальность, какой бы суровой и жёсткой она не была и сколько бы прекрасны не были иллюзии.
Стоит ли удивляться, что люди сваливали ещё до того, как у нас складывался терапевтический альянс.
Я бы точно не хотела раз в неделю тратить свою и без того не лёгкую жизнь на контакт с человеком, который постоянно старается меня в чём-то уличить и опустить на землю, где я и так вынуждена находиться без моего предварительного согласия.
Вот таким я была "спецом".
Не похоже, да?
А была.
Просто люди меняются... Если их не пытаться изменить, то особенно.
Текст со страницы Анны Забелоцкой.
#психотерапия
#психология
Когда клиент приходит ко мне впервые, он обычно затоплен половодьем чувств, немного захлебывается и немного не понимает, что с ним происходит. Да и я, прямо скажем, не совсем понимаю, что к чему. Понятно только, что больно там и тут.
И я говорю: «Давайте разбираться».
Так вот я вдруг поняла, что это «давайте разбираться» означает не только то, что оно на поверхности означает. Это, в сущности, предложение разобрать себя. Хорошенько разобрать, развинтить, посмотреть, что к чему прилажено, что за что цепляется, что пообносилось. И потом пересобрать себя заново. Похоже на автосервис или на часовую мастерскую.
Но есть нюанс.
В часовой мастерской как - вот часы, вот мы с инструментом и лупой вокруг них копошимся, а часы в это время не ходят. С человеком такой опции у нас нет. Он ходит все время. Пока мы с человеком разбираемся и пересобираемся, он живёт, ест, пьет, работает (как правило), воспитывает детей (зачастую), с кем-то дружит, как-то празднует Новый год, меняет колеса на машине, заказывает насадки для зубных щеток на алиэкспресс.
И ему нужно разобраться так, чтобы неокончательно потерять способность все это делать – такой частично развинченный механизм, одно работает, другое пока на профилактическом ремонте, где-то держится на соплях, где-то перенастраиваем по ходу пьесы в ручном режиме, в общем, это страшно увлекательная работа. Но и очень болезненная.
Развинченный механизм испытывает двойную нагрузку.
А надо учитывать, что это не два дня и не неделя, а месяцы и годы.
И время от времени клиент горестно ропщет, как в анекдоте: я все пью и пью, а мне все хуже и хуже. «Помните, - восклицает он, - вы же говорили, что мы разберемся!»
Обычно к этому моменту мы уже давно и основательно разобрались.
И тут мне вроде не в чем себя упрекнуть. Но и его возмущение хорошо понятно. Это гнев Прометея, чью печень клюют, и, что особенно обидно, за его же деньги.
А потом как-то все собирается, оковы лопаются, освобожденный Прометей поводит плечами и говорит:
- Ну, слава богу, улетел, упырь проклятый. Не болит больше.
И спускается со скалы, красивый и счастливый, легкой походкой титана.
Текст: Анастасия Рубцова.
#психология
#психотерапия
И я говорю: «Давайте разбираться».
Так вот я вдруг поняла, что это «давайте разбираться» означает не только то, что оно на поверхности означает. Это, в сущности, предложение разобрать себя. Хорошенько разобрать, развинтить, посмотреть, что к чему прилажено, что за что цепляется, что пообносилось. И потом пересобрать себя заново. Похоже на автосервис или на часовую мастерскую.
Но есть нюанс.
В часовой мастерской как - вот часы, вот мы с инструментом и лупой вокруг них копошимся, а часы в это время не ходят. С человеком такой опции у нас нет. Он ходит все время. Пока мы с человеком разбираемся и пересобираемся, он живёт, ест, пьет, работает (как правило), воспитывает детей (зачастую), с кем-то дружит, как-то празднует Новый год, меняет колеса на машине, заказывает насадки для зубных щеток на алиэкспресс.
И ему нужно разобраться так, чтобы неокончательно потерять способность все это делать – такой частично развинченный механизм, одно работает, другое пока на профилактическом ремонте, где-то держится на соплях, где-то перенастраиваем по ходу пьесы в ручном режиме, в общем, это страшно увлекательная работа. Но и очень болезненная.
Развинченный механизм испытывает двойную нагрузку.
А надо учитывать, что это не два дня и не неделя, а месяцы и годы.
И время от времени клиент горестно ропщет, как в анекдоте: я все пью и пью, а мне все хуже и хуже. «Помните, - восклицает он, - вы же говорили, что мы разберемся!»
Обычно к этому моменту мы уже давно и основательно разобрались.
И тут мне вроде не в чем себя упрекнуть. Но и его возмущение хорошо понятно. Это гнев Прометея, чью печень клюют, и, что особенно обидно, за его же деньги.
А потом как-то все собирается, оковы лопаются, освобожденный Прометей поводит плечами и говорит:
- Ну, слава богу, улетел, упырь проклятый. Не болит больше.
И спускается со скалы, красивый и счастливый, легкой походкой титана.
Текст: Анастасия Рубцова.
#психология
#психотерапия
Процесс горевания во время терапии - весьма непростой процесс. Там есть и гнев, там есть и слёзы, там есть и беспомощность. Этот процесс требует много сил, смелости и выносливости.
На этом пути человека непременно будут поджидать 3 фантазии, которые Джудит Херман ("Trauma and Recovery") называет "сопротивлением гореванию". Эти фантазии дают ложную надежду, что с их помощью процесса горевания можно избежать. А если не избежать, то хотя бы значительно укоротить.
Вот эти 3 фантазии:
1) фантазия о мести
2) фантазия о прощении
3) фантазия о компенсации
В чём опасность первой фантазии?
Тут важно разделять яростное желание кровавой мести от праведного гнева. Яростная мстительность имеет свойство затапливать человека и ухудшать его состояние. Есть риск, что из-за своего желания мести человек ещё сильнее психически свяжется со своим насильником и не сможет от него морально отделиться.
Праведный же гнев - это гораздо более "рациональное" и "холодное" чувство. Оно обычно появляется тогда, когда человек нарастил внутренних опор и не боится дать насильнику отпор. Желание мести связывает с насильником, праведный гнев - защищает и ставит границу.
Из желания мстить можно попасть и в другую крайность - в фантазию о прощении. Человеку может казаться, что, если просто закрыть глаза на свою ярость и боль и "просто простить насильника", то травма и её последствия исчезнут. К сожалению, это не так. В большинстве случаев такой вид "прощения" лишь усугубляет расщепление и никак не помогает исцелиться.
Тут, возможно, стоит помнить, что все мы обыкновенные люди с обыкновенными чувствами. Никто из нас не обязан быть святым и всех прощать. К тому же, как напоминает Джудит Херман в своей книге, даже в религиозных доктринах прощение не является чем-то безусловным, чем-то, что даётся "задаром". Прощать имеет смысл тех людей, которые признали свою ошибку, раскаялись и постарались возместить урон. Если такого не происходит, то и прощать, в принципе, некого.
Самый коварный вызов, который будет удерживать человека от горевания и "отпускания ситуации" - это фантазия о компенсации. Кажется, если ещё немножко подождать, то точно все потери возместятся. Кто-то прийдёт и компенсирует мне всё, что было утрачено вследствие травмы.
Фантазия о компенсации в этом случае - это будет такая попытка внутренне "победить насильника" и избавиться от нанесённых им ран. Парадоксальным образом "победить насильника" удаётся только тогда, когда человек отказывается от надежды на компенсацию, потому что понимает, что её не будет.
ПС. Нужно сказать, что все здесь описываемые процессы - внутренние, акцент тут делается именно на них. В своей книге Джудит Херман неоднократно подчёркивает необходимость бороться с насильниками всеми легальными методами и активно защищать свои права.
Горевание не равно пассивность. Просто суды, протесты, итд. - это внешние процессы, а тут говорится про внутренние.
Текст Janina Breidaka
#психология
#травма
#психотерапия
На этом пути человека непременно будут поджидать 3 фантазии, которые Джудит Херман ("Trauma and Recovery") называет "сопротивлением гореванию". Эти фантазии дают ложную надежду, что с их помощью процесса горевания можно избежать. А если не избежать, то хотя бы значительно укоротить.
Вот эти 3 фантазии:
1) фантазия о мести
2) фантазия о прощении
3) фантазия о компенсации
В чём опасность первой фантазии?
Тут важно разделять яростное желание кровавой мести от праведного гнева. Яростная мстительность имеет свойство затапливать человека и ухудшать его состояние. Есть риск, что из-за своего желания мести человек ещё сильнее психически свяжется со своим насильником и не сможет от него морально отделиться.
Праведный же гнев - это гораздо более "рациональное" и "холодное" чувство. Оно обычно появляется тогда, когда человек нарастил внутренних опор и не боится дать насильнику отпор. Желание мести связывает с насильником, праведный гнев - защищает и ставит границу.
Из желания мстить можно попасть и в другую крайность - в фантазию о прощении. Человеку может казаться, что, если просто закрыть глаза на свою ярость и боль и "просто простить насильника", то травма и её последствия исчезнут. К сожалению, это не так. В большинстве случаев такой вид "прощения" лишь усугубляет расщепление и никак не помогает исцелиться.
Тут, возможно, стоит помнить, что все мы обыкновенные люди с обыкновенными чувствами. Никто из нас не обязан быть святым и всех прощать. К тому же, как напоминает Джудит Херман в своей книге, даже в религиозных доктринах прощение не является чем-то безусловным, чем-то, что даётся "задаром". Прощать имеет смысл тех людей, которые признали свою ошибку, раскаялись и постарались возместить урон. Если такого не происходит, то и прощать, в принципе, некого.
Самый коварный вызов, который будет удерживать человека от горевания и "отпускания ситуации" - это фантазия о компенсации. Кажется, если ещё немножко подождать, то точно все потери возместятся. Кто-то прийдёт и компенсирует мне всё, что было утрачено вследствие травмы.
Фантазия о компенсации в этом случае - это будет такая попытка внутренне "победить насильника" и избавиться от нанесённых им ран. Парадоксальным образом "победить насильника" удаётся только тогда, когда человек отказывается от надежды на компенсацию, потому что понимает, что её не будет.
ПС. Нужно сказать, что все здесь описываемые процессы - внутренние, акцент тут делается именно на них. В своей книге Джудит Херман неоднократно подчёркивает необходимость бороться с насильниками всеми легальными методами и активно защищать свои права.
Горевание не равно пассивность. Просто суды, протесты, итд. - это внешние процессы, а тут говорится про внутренние.
Текст Janina Breidaka
#психология
#травма
#психотерапия
...Терапевт также эмпатически разделяет с пациенткой ее опыт беспомощности. Это может привести к тому, что терапевт начинает недооценивать свои знания и навыки или забывает сильных сторонах и ресурсах пациентки.
Под влиянием беспомощности в контрпереносе терапевт может утратить веру в силу терапевтических отношений. Опытные терапевты нередко внезапно чувствуют себя некомпетентными и беспомощными, столкнувшись с травмированным пациентом.
Патнэм описывает, что опытные терапевты чувствуют угрозу и «утрату навыков» при столкновении с пациентом со множественным расстройством личности.
Похожие чувства также возникают у тех, кто работает с уцелевшими жертвами политического насилия и репрессий. Случай Ирены, жертвы сексуального терроризма, иллюстрирует временный терапевтический тупик, вызванный потерей уверенности терапевтом:
Ирена, женщина 25 лет, пришла в терапию в связи с жалобами на посттравматический синдром: значительное гипервозбуждение, симптомы вторжения и сильное сжатие. Прежде общительная, она отстранилась от большинства видов социальной активности и оказалась практически узницей собственного дома.
За год до этого ей удалось отбиться от попытки изнасилования на свидании, и с тех пор насильник преследовал ее непристойными угрожающими звонками в ночное время. Он также преследовал ее, вел наблюдение за ее домом, и она подозревала, что он убил ее кота. Она обратилась в полицию, но почувствовала их незаинтересованность в ее проблеме, потому что в «ничего по-настоящему не произошло».
Терапевт идентифицировался с фрустрацией и беспомощностью Ирэн. Он сомневался, что психотерапия может что-либо ей предложить, и обнаружил, что вместо этого дает ей практические советы. Ирэн с безнадежностью отвергла все его предложения – точно так же, как она отвергла предложения друзей, членов семьи и полицейских. Она была уверена, что насильник в пух и прах разобьёт все, что она может предпринять. Терапия тоже ей не помогала, ее симптоматика ухудшалась, и она начала сообщать о суицидальных мыслях.
Представив этот случай на супервизию, терапевт осознал, что он, как и Ирэн, был переполнен чрезмерным чувством беспомощности. Следовательно, он утратил уверенность в пользе слушания, его основного навыка. На следующей сессии он спросил Ирэн, рассказывала ли она кому-нибудь полную историю приключившегося с ней от начала до конца.
Ирэн сказала, что никто не хотел об этом слушать, люди просто хотели, чтобы она быстрее пришла в форму и снова стала нормальной. Терапевт отметил, что Ирэн, должно быть, чувствует себя очень одинокой, и поинтересовался, не чувствует ли она, что она не может также поведать историю и ему. Ирэн разрыдалась. Она и в самом деле чувствовала, что терапевт не хочет слушать ее.
На последующих сессиях по мере того, как Ирэн рассказывала свою историю, ее симптомы постепенно исчезали. Она начала активнее действовать, чтобы защитить себя, мобилизовала друзей и членов семьи, и нашла более эффективные способы получить помощь от полиции. Несмотря на то, что она обсуждала новые стратегии с терапевтом, она разрабатывала их в первую очередь собственными силами.
Защищаясь от непереносимого чувства беспомощности, терапевт может попробовать взять на себя роль спасителя. Терапевт может все больше и больше брать на себя роль ментора пациентки. Таким образом, она подразумевает, что пациентка неспособна действовать самостоятельно. Чем больше терапевт соглашается с идеей, что пациентка беспомощна, тем больше она увековечивает травматический перенос и лишает пациентку власти.
Текст: Джудит Херман
#психотерапия
#травма
Под влиянием беспомощности в контрпереносе терапевт может утратить веру в силу терапевтических отношений. Опытные терапевты нередко внезапно чувствуют себя некомпетентными и беспомощными, столкнувшись с травмированным пациентом.
Патнэм описывает, что опытные терапевты чувствуют угрозу и «утрату навыков» при столкновении с пациентом со множественным расстройством личности.
Похожие чувства также возникают у тех, кто работает с уцелевшими жертвами политического насилия и репрессий. Случай Ирены, жертвы сексуального терроризма, иллюстрирует временный терапевтический тупик, вызванный потерей уверенности терапевтом:
Ирена, женщина 25 лет, пришла в терапию в связи с жалобами на посттравматический синдром: значительное гипервозбуждение, симптомы вторжения и сильное сжатие. Прежде общительная, она отстранилась от большинства видов социальной активности и оказалась практически узницей собственного дома.
За год до этого ей удалось отбиться от попытки изнасилования на свидании, и с тех пор насильник преследовал ее непристойными угрожающими звонками в ночное время. Он также преследовал ее, вел наблюдение за ее домом, и она подозревала, что он убил ее кота. Она обратилась в полицию, но почувствовала их незаинтересованность в ее проблеме, потому что в «ничего по-настоящему не произошло».
Терапевт идентифицировался с фрустрацией и беспомощностью Ирэн. Он сомневался, что психотерапия может что-либо ей предложить, и обнаружил, что вместо этого дает ей практические советы. Ирэн с безнадежностью отвергла все его предложения – точно так же, как она отвергла предложения друзей, членов семьи и полицейских. Она была уверена, что насильник в пух и прах разобьёт все, что она может предпринять. Терапия тоже ей не помогала, ее симптоматика ухудшалась, и она начала сообщать о суицидальных мыслях.
Представив этот случай на супервизию, терапевт осознал, что он, как и Ирэн, был переполнен чрезмерным чувством беспомощности. Следовательно, он утратил уверенность в пользе слушания, его основного навыка. На следующей сессии он спросил Ирэн, рассказывала ли она кому-нибудь полную историю приключившегося с ней от начала до конца.
Ирэн сказала, что никто не хотел об этом слушать, люди просто хотели, чтобы она быстрее пришла в форму и снова стала нормальной. Терапевт отметил, что Ирэн, должно быть, чувствует себя очень одинокой, и поинтересовался, не чувствует ли она, что она не может также поведать историю и ему. Ирэн разрыдалась. Она и в самом деле чувствовала, что терапевт не хочет слушать ее.
На последующих сессиях по мере того, как Ирэн рассказывала свою историю, ее симптомы постепенно исчезали. Она начала активнее действовать, чтобы защитить себя, мобилизовала друзей и членов семьи, и нашла более эффективные способы получить помощь от полиции. Несмотря на то, что она обсуждала новые стратегии с терапевтом, она разрабатывала их в первую очередь собственными силами.
Защищаясь от непереносимого чувства беспомощности, терапевт может попробовать взять на себя роль спасителя. Терапевт может все больше и больше брать на себя роль ментора пациентки. Таким образом, она подразумевает, что пациентка неспособна действовать самостоятельно. Чем больше терапевт соглашается с идеей, что пациентка беспомощна, тем больше она увековечивает травматический перенос и лишает пациентку власти.
Текст: Джудит Херман
#психотерапия
#травма
Медицинская модель, утверждает, что зависимость от ПАВ характеризуется «неконтролируемым навязчивым поиском и употреблением [наркотиков, алкоголя] даже перед лицом негативных медицинских и социальных последствий» (Leshner A., 2001).
То есть, «зависимости» описываются в терминах отсутствия или ослабления чувствительности к неблагоприятным последствиям своих действий (наказанию).
Люди, действительно различаются в степени чувствительности к неблагоприятным последствиям, что приводит к тому, что некоторые из них упорно придерживаются дезадаптивного поведения, включая употребление наркотиков, участие в азартных играх, занятия криминалом и пр.
Основные пути реализации этой нечувствительности к наказанию следующие:
(1) мотивационный путь, основанный на чрезмерной оценке вознаграждения [вроде убеждения, что «наркотики - это здорово!» - я называю это «Синдром синицы в руках»],
(2) поведенческий путь, основанный на автоматических механизмах стимул-реакция [«Выпить хочешь? «Нет», А будешь? «ДА!»»] и
(3) когнитивный путь, основанный на различиях в знании о наказании и использования этого знания для подавления проблемного поведения (предвзятость, обесценение информации, которая не соответствует их собственным представлениям, когнитивные искажения, психологические защиты, псевдотупость...).
Источником этих индивидуальных различий, является наличие различающихся убеждений относительно негативных последствий в результате своих действий.
Некоторые люди приобретают рациональные и адекватные убеждения на основе вычленения закономерности причинно-следственной связи и опыта (как своего личного так и учась на моделях), и используют это знание, дабы в дальнейшем избежать наказания и получать вознаграждение (фенотип, чувствительный к наказанию).
Другие, напротив, формируют неверные, хотя и внутренне последовательные и непротиворечивые, причинные убеждения, основанные на их опыте, что приводит к неблагоприятным последствиям и наказанию, которое им, по факту, не нравится.
Эти люди (т.н. «неосведомленный фенотип») могут отреагировать на простое информационное вмешательство о причинах своих проблем, которого может быть вполне достаточно, чтобы скорректировать их когнитивные и мотивационные оценки их действий, и привести к более оптимальным поведенческим предпочтениям.
Однако некоторые люди упорствуют в пагубном поведении, несмотря на опыт и информационное вмешательство (т.н. «компульсивный фенотип»).
То есть для них простое «информирование» попросту не работает, так как не происходит обновления ошибочных причинных убеждений о последствиях и ценности их действий.
Написано по мотивам: https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC10104546/
#психология
#зависимость
#психотерапия
То есть, «зависимости» описываются в терминах отсутствия или ослабления чувствительности к неблагоприятным последствиям своих действий (наказанию).
Люди, действительно различаются в степени чувствительности к неблагоприятным последствиям, что приводит к тому, что некоторые из них упорно придерживаются дезадаптивного поведения, включая употребление наркотиков, участие в азартных играх, занятия криминалом и пр.
Основные пути реализации этой нечувствительности к наказанию следующие:
(1) мотивационный путь, основанный на чрезмерной оценке вознаграждения [вроде убеждения, что «наркотики - это здорово!» - я называю это «Синдром синицы в руках»],
(2) поведенческий путь, основанный на автоматических механизмах стимул-реакция [«Выпить хочешь? «Нет», А будешь? «ДА!»»] и
(3) когнитивный путь, основанный на различиях в знании о наказании и использования этого знания для подавления проблемного поведения (предвзятость, обесценение информации, которая не соответствует их собственным представлениям, когнитивные искажения, психологические защиты, псевдотупость...).
Источником этих индивидуальных различий, является наличие различающихся убеждений относительно негативных последствий в результате своих действий.
Некоторые люди приобретают рациональные и адекватные убеждения на основе вычленения закономерности причинно-следственной связи и опыта (как своего личного так и учась на моделях), и используют это знание, дабы в дальнейшем избежать наказания и получать вознаграждение (фенотип, чувствительный к наказанию).
Другие, напротив, формируют неверные, хотя и внутренне последовательные и непротиворечивые, причинные убеждения, основанные на их опыте, что приводит к неблагоприятным последствиям и наказанию, которое им, по факту, не нравится.
Эти люди (т.н. «неосведомленный фенотип») могут отреагировать на простое информационное вмешательство о причинах своих проблем, которого может быть вполне достаточно, чтобы скорректировать их когнитивные и мотивационные оценки их действий, и привести к более оптимальным поведенческим предпочтениям.
Однако некоторые люди упорствуют в пагубном поведении, несмотря на опыт и информационное вмешательство (т.н. «компульсивный фенотип»).
То есть для них простое «информирование» попросту не работает, так как не происходит обновления ошибочных причинных убеждений о последствиях и ценности их действий.
Написано по мотивам: https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC10104546/
#психология
#зависимость
#психотерапия
Опубликован самый масштабный в истории медицины метаанализ эффективности когнитивно-поведенческой терапии (КПТ) при лечении депрессии, в сравнении с другими видами психотерапии (включая и психоаналитическую), фармакотерапией и комбинированным лечением.
Итак, что мы имеем?
Выяснилось, что наиболее изученная (это факт), широко рекламируемая как самая «доказательная», «научно обоснованная», рекомендованная в большинстве руководств по лечению депрессии терапия, вот так сюрприз, НЕ обладает преимуществами над другими видами психотерапии!
Источник: Cuijpers P. et al. Cognitive behavior therapy vs. control conditions, other psychotherapies, pharmacotherapies and combined treatment for depression: a comprehensive meta‐analysis including 409 trials with 52,702 patients //World Psychiatry. – 2023. – Т. 22. – №. 1. – С. 105-115.
Полный текст доступен по адресу:
https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC9840507/
P.S. Дабы избежать недопонимания, к КПТ я лично отношусь в целом позитивно (но без фанатизма), написал (в соавторстве) методические рекомендации по его использованию при работе с пациентами страдающими от зависимости. Плюс мною были опубликованы несколько статей в рецензируемых журналах (новая публикация должна выйти в первом квартале 2024 г), на тему КПТ; я много раз выступал на конференциях с докладами и пр.
#кпт
#психотерапия
#депрессия
Итак, что мы имеем?
Выяснилось, что наиболее изученная (это факт), широко рекламируемая как самая «доказательная», «научно обоснованная», рекомендованная в большинстве руководств по лечению депрессии терапия, вот так сюрприз, НЕ обладает преимуществами над другими видами психотерапии!
Источник: Cuijpers P. et al. Cognitive behavior therapy vs. control conditions, other psychotherapies, pharmacotherapies and combined treatment for depression: a comprehensive meta‐analysis including 409 trials with 52,702 patients //World Psychiatry. – 2023. – Т. 22. – №. 1. – С. 105-115.
Полный текст доступен по адресу:
https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC9840507/
P.S. Дабы избежать недопонимания, к КПТ я лично отношусь в целом позитивно (но без фанатизма), написал (в соавторстве) методические рекомендации по его использованию при работе с пациентами страдающими от зависимости. Плюс мною были опубликованы несколько статей в рецензируемых журналах (новая публикация должна выйти в первом квартале 2024 г), на тему КПТ; я много раз выступал на конференциях с докладами и пр.
#кпт
#психотерапия
#депрессия
PubMed Central (PMC)
Cognitive behavior therapy vs. control conditions, other psychotherapies, pharmacotherapies and combined treatment for depression:…
Cognitive behavior therapy (CBT) is by far the most examined type of psychological treatment for depression and is recommended in most treatment guidelines. However, no recent meta‐analysis has integrated the results of randomized trials ...
Жижек как-то пошутил, приписав одному футболисту фразу: «Я очень благодарен своим родителям, особенно маме и папе». Кто же оставшийся третий родитель, не мать и не отец?
Вот тут интересно, что действительно, если есть родитель №1 и родитель №2, то можно предположить существование других номеров.
Этими нашими иными номерами могут быть другие опекуны и воспитатели (включая например, бабушек и дедушек, тетей и дядей и пр.), а затем и значимые жизненные товарищи. Все они живут в нашей памяти и влияют на нас.
В книге «В поисках памяти» Эрик Кандель писал, что «Процесс психотерапии полностью зависит от памяти».
В психотерапии, по мере исследования прошлого клиента мы зачастую приходим к этим фигурам и как бы открываем их заново. Через это открытие, клиент получает возможность повторно оценить их дела и слова.
Он может выбрать попасть под их влияние, особенно если оно благотворно и рационально.
Иногда нужно найти в своем прошлом адекватную поддерживающую фигуру, которая могла бы «заменить» преследующую мать или «выпавшего» отца.
Так, что этот футболист не так уж и далек от истины.
© Автономов Денис
#размышления
#психотерапия
#память
Вот тут интересно, что действительно, если есть родитель №1 и родитель №2, то можно предположить существование других номеров.
Этими нашими иными номерами могут быть другие опекуны и воспитатели (включая например, бабушек и дедушек, тетей и дядей и пр.), а затем и значимые жизненные товарищи. Все они живут в нашей памяти и влияют на нас.
В книге «В поисках памяти» Эрик Кандель писал, что «Процесс психотерапии полностью зависит от памяти».
В психотерапии, по мере исследования прошлого клиента мы зачастую приходим к этим фигурам и как бы открываем их заново. Через это открытие, клиент получает возможность повторно оценить их дела и слова.
Он может выбрать попасть под их влияние, особенно если оно благотворно и рационально.
Иногда нужно найти в своем прошлом адекватную поддерживающую фигуру, которая могла бы «заменить» преследующую мать или «выпавшего» отца.
Так, что этот футболист не так уж и далек от истины.
© Автономов Денис
#размышления
#психотерапия
#память
7. Считается, что по мере углубления отношений с терапевтом вы все больше и больше будете забывать о своих проблемах. Главной проблемой для вас станет терапевт. Психоаналитики называют это трансферентным (переносным) неврозом. Разрешение конфликта с терапевтом знаменуют собой новый этап во взаимоотношениях со значимыми фигурами детства.
8. Если ваш психотерапевт мотивирует повышение цены необходимостью преодоления сопротивления, не верьте ему. Возможно, у него повысилась профессиональная самооценка; он устал и, таким образом, пытается повысить свою мотивацию; его преследует память о бедном детстве и т. д.
9. Иногда коллеги шутят, утверждая, что психотерапия — это цепь исправления ошибок за чужой счет. Это так, действительно, каждый раз, когда терапевт делает интервенцию, он не знает полезна она или нет. Маркером, что он на правильном пути, является ваше «не знаю», как наиболее часто встречающийся вариант ответа при сопротивлении. Сопротивление — вот что ищут терапевты. Чем чаще вы испытываете переносимую тревогу и волнения при вопросах или утверждениях терапевта, тем лучше.
10. Никто и никогда не сможет вас заставить идти дальше в исследовании себя, чем вы разрешите. На начальном этапе у вас может быть страх, что психотерапевт сделает что-то помимо вашей воли. Хотя это невозможно, помните, у вас всегда есть в запасе правило «стоп». Вы можете остановить терапевта в любой момент, когда чувствуете чрезмерность интервенций или вас захлестывает душевная боль.
11. В психотерапии иногда будет появляться чувство безнадежности или даже ощущение возвращения симптомов с прежней силой. Аналитики называют данный феномен — «негативная психотерапевтическая реакция». Это свидетельствует о том, что болезненный аффект нуждается в более тщательной проработке.
12. У психотерапевта есть тяжелое бремя, без которого вы вряд ли останетесь у него в терапии. Оно называется — качество жизни. Его профессиональная обязанность: иметь финансовую подушку безопасности, чтобы вы не чувствовали, что нужны ему больше, чем он вам; иметь друзей, это позволит ему не пытаться дружить с вами, а оставаться в профессиональной позиции; быть сексуально удовлетворенным, с тем, чтобы не сексуализировать контакт; иметь духовный путь, не навязывая его или пытаться присвоить ваш.
Текст со страницы Александры Имашевой (автор текста В. Филипенко)
#психотерапия
#психология
8. Если ваш психотерапевт мотивирует повышение цены необходимостью преодоления сопротивления, не верьте ему. Возможно, у него повысилась профессиональная самооценка; он устал и, таким образом, пытается повысить свою мотивацию; его преследует память о бедном детстве и т. д.
9. Иногда коллеги шутят, утверждая, что психотерапия — это цепь исправления ошибок за чужой счет. Это так, действительно, каждый раз, когда терапевт делает интервенцию, он не знает полезна она или нет. Маркером, что он на правильном пути, является ваше «не знаю», как наиболее часто встречающийся вариант ответа при сопротивлении. Сопротивление — вот что ищут терапевты. Чем чаще вы испытываете переносимую тревогу и волнения при вопросах или утверждениях терапевта, тем лучше.
10. Никто и никогда не сможет вас заставить идти дальше в исследовании себя, чем вы разрешите. На начальном этапе у вас может быть страх, что психотерапевт сделает что-то помимо вашей воли. Хотя это невозможно, помните, у вас всегда есть в запасе правило «стоп». Вы можете остановить терапевта в любой момент, когда чувствуете чрезмерность интервенций или вас захлестывает душевная боль.
11. В психотерапии иногда будет появляться чувство безнадежности или даже ощущение возвращения симптомов с прежней силой. Аналитики называют данный феномен — «негативная психотерапевтическая реакция». Это свидетельствует о том, что болезненный аффект нуждается в более тщательной проработке.
12. У психотерапевта есть тяжелое бремя, без которого вы вряд ли останетесь у него в терапии. Оно называется — качество жизни. Его профессиональная обязанность: иметь финансовую подушку безопасности, чтобы вы не чувствовали, что нужны ему больше, чем он вам; иметь друзей, это позволит ему не пытаться дружить с вами, а оставаться в профессиональной позиции; быть сексуально удовлетворенным, с тем, чтобы не сексуализировать контакт; иметь духовный путь, не навязывая его или пытаться присвоить ваш.
Текст со страницы Александры Имашевой (автор текста В. Филипенко)
#психотерапия
#психология
На начальных этапах [психо] терапии я считаю очень полезным
отмечать слова-сигналы, на которые я только что указал:
«банальный», «инфантильный», «нормальный», «эгоистичный».
Я считаю, что они позволяют нам начать выделять персонажей, которые в противном случае оставались бы в тени: садистов-учителей из начальной школы, фанатичных родителей и так далее.
Я считаю целесообразным выделить эти фигуры как можно раньше, прежде чем они начнут тихо саботировать аналитическую работу и задушат ее в зародыше.
Большинство ранних неудач в терапевтических начинаниях происходят из-за репрессий со стороны Супер-Эго.
В этих случаях мы часто сталкиваемся не с яростной агрессией против частей, которые считаются инфантильными, слабыми и банальными, не с вербальными или физическими атаками на себя в рамках сеттинга (которые теоретически можно было бы контейнировать и интерпретировать), а с презрением, которое хочет заставить «тупых сопливых эгоистов» заткнуться, с потребностью в цензуре, способной нанести внезапные, смертельные удары по аналитическому процессу.
Источник: Лука Николи. Будьте с пациентами там, где они есть / Перевод с итал. О. Гончаровой — М.: Изд. Beta 2 Alpha, 2023. — 288 с.
#психоанализ
#психотерапия
отмечать слова-сигналы, на которые я только что указал:
«банальный», «инфантильный», «нормальный», «эгоистичный».
Я считаю, что они позволяют нам начать выделять персонажей, которые в противном случае оставались бы в тени: садистов-учителей из начальной школы, фанатичных родителей и так далее.
Я считаю целесообразным выделить эти фигуры как можно раньше, прежде чем они начнут тихо саботировать аналитическую работу и задушат ее в зародыше.
Большинство ранних неудач в терапевтических начинаниях происходят из-за репрессий со стороны Супер-Эго.
В этих случаях мы часто сталкиваемся не с яростной агрессией против частей, которые считаются инфантильными, слабыми и банальными, не с вербальными или физическими атаками на себя в рамках сеттинга (которые теоретически можно было бы контейнировать и интерпретировать), а с презрением, которое хочет заставить «тупых сопливых эгоистов» заткнуться, с потребностью в цензуре, способной нанести внезапные, смертельные удары по аналитическому процессу.
Источник: Лука Николи. Будьте с пациентами там, где они есть / Перевод с итал. О. Гончаровой — М.: Изд. Beta 2 Alpha, 2023. — 288 с.
#психоанализ
#психотерапия
О терапевтических ошибках.
Когда-то я училась водить и с перепугу покрикивала за рулем:
- Ой, я ошиблась!
Мой невозмутимый учитель говорил:
- Ошибка – это авария, а пока мы едем.
Думаю о терапевтическом процессе в таком ключе.
Авария в терапии – это отсутствие доступа друг к другу, мертвечина, холод в отношениях, преобладание техничности. Тут мы очевидно никуда не едем.
Трения в терапии, недовольства, прерывания, аффекты – это процесс. Мы едем, но не так удобно, как рассчитывали.
Является ли аварией в терапии реальная смерть клиента или символическая – его уход?
Смерть или уход происходит от сильных чувств и, возможно, их неузнанности. Невозможность их рассмотреть может иметь корни в ограничениях терапевта.
Однако, это не всегда терапевтическая ошибка. Это может быть личный выбор и, думаю, не стоит натягивать идеи всемогущества о возможности это предотвратить. Всякий человек имеет право ...уйти.
Текст со страницы Оксаны Благополучной
#психология
#психотерапия
Когда-то я училась водить и с перепугу покрикивала за рулем:
- Ой, я ошиблась!
Мой невозмутимый учитель говорил:
- Ошибка – это авария, а пока мы едем.
Думаю о терапевтическом процессе в таком ключе.
Авария в терапии – это отсутствие доступа друг к другу, мертвечина, холод в отношениях, преобладание техничности. Тут мы очевидно никуда не едем.
Трения в терапии, недовольства, прерывания, аффекты – это процесс. Мы едем, но не так удобно, как рассчитывали.
Является ли аварией в терапии реальная смерть клиента или символическая – его уход?
Смерть или уход происходит от сильных чувств и, возможно, их неузнанности. Невозможность их рассмотреть может иметь корни в ограничениях терапевта.
Однако, это не всегда терапевтическая ошибка. Это может быть личный выбор и, думаю, не стоит натягивать идеи всемогущества о возможности это предотвратить. Всякий человек имеет право ...уйти.
Текст со страницы Оксаны Благополучной
#психология
#психотерапия
Образы можно вызвать целенаправленно либо ненамеренно с помощью ситуативных сигналов Конвей и Плейделл-Пирс [Conway, and Pleydell-Pearce, 2000] выделили различие между "целенаправленным воссозданием", при котором клиент намеренно концентрируется и вызывает в памяти образ, и "прямым воссозданием", когда воспоминание вызывается спонтанно и непредумышленно.
Например, можно намеренно воссоздать образ, чтобы порепетировать в воображении новый обретенный навык, как, скажем, реакцию на критику...
Или же образ может возникнуть спонтанно, вызванный
сенсорными сигналами низкого уровня (например, яркий свет в магазине, напоминающий о фарах приближающейся машины в момент пережитой аварии) или сигналами значения (критика босса возвращает в те моменты в детстве, когда человека обижали или притесняли в школе).
Спонтанно вызванные образы, как нам часто кажется, сигнализируют об опасности в настоящем [Ehlers, and Clark, 2000; Martin, and Williams, 1990], и мы можем не осознавать, что именно спровоцировало их появление.
Женщина с посттравматическим стрессовым расстройством, сидя в ресторане, не могла понять, почему чувствует себя такой разбитой, пока не заметила, что у мужчины за столом напротив такие же усы, как у ее обидчика из прошлого.
Если образ вызван спонтанно, может быть трудно понять, что в действительности он относится к прошлому, а не является сигналом опасности в настоящем или будущем.
Для клиентов это различие между воспоминанием (то, что было когда-то) и текущим опытом (то, что есть сейчас) имеет важные потенциальные терапевтические последствия.
Источник: Oxford Guide to Imagery in Cognitive Therapy, was originally published in English in 2011. ISBN 978-0-19-923402-8
#психотерапия
#нейробиология
Например, можно намеренно воссоздать образ, чтобы порепетировать в воображении новый обретенный навык, как, скажем, реакцию на критику...
Или же образ может возникнуть спонтанно, вызванный
сенсорными сигналами низкого уровня (например, яркий свет в магазине, напоминающий о фарах приближающейся машины в момент пережитой аварии) или сигналами значения (критика босса возвращает в те моменты в детстве, когда человека обижали или притесняли в школе).
Спонтанно вызванные образы, как нам часто кажется, сигнализируют об опасности в настоящем [Ehlers, and Clark, 2000; Martin, and Williams, 1990], и мы можем не осознавать, что именно спровоцировало их появление.
Женщина с посттравматическим стрессовым расстройством, сидя в ресторане, не могла понять, почему чувствует себя такой разбитой, пока не заметила, что у мужчины за столом напротив такие же усы, как у ее обидчика из прошлого.
Если образ вызван спонтанно, может быть трудно понять, что в действительности он относится к прошлому, а не является сигналом опасности в настоящем или будущем.
Для клиентов это различие между воспоминанием (то, что было когда-то) и текущим опытом (то, что есть сейчас) имеет важные потенциальные терапевтические последствия.
Источник: Oxford Guide to Imagery in Cognitive Therapy, was originally published in English in 2011. ISBN 978-0-19-923402-8
#психотерапия
#нейробиология
Часто страдающих людей – особенно если страдание не острое, а хроническое – обвиняют в том, что они нарочно преувеличивают. Накручивают, драматизируют, истерят. Портят кровь себе и другим.
Находиться рядом со страдающим человеком и правда сложно. Чувствовать чужую боль действительно бывает невыносимо. Потому что при звуке этой боли глубоко в подвалах бессознательного просыпается собственный дремлющий дракон. И если я прячу своего дракона в темное подземелье, то конечно меня будет раздражать рев соседских.
Но обвинения, или наоборот, добрые советы, прекраснодушные призывы научиться самоутешению не помогут вашему страдающему другу или подруге. Неприятная правда в том, что нельзя просто так взять и перестать испытывать боль.
Это невозможно сделать силой мысли или силой воли. Можно дать кратковременную анастезию: сном, алкоголем, шоколадом, экстримом – переключением. А после анастезии боль вернется.
Еще одна засада. Понять причину страдания — тоже не значит перестать страдать. Страдающий человек, особенно если страдание хроническое, обычно понимает, в чем причина. Но это понимание не облегчает боли и не помогает изменить ситуацию.
Вообще, было бы круто, если бы человек мог просто понять и перестать что-то делать. В этот счастливый день психологов бы раз и навсегда заменил искусственный интеллект. Он бы просто командовал: «Перестань!» — и дальше музыка с титрами.
На самом деле приручение разбушевавшегося дракона начинается не с игнорирования. Не с найма шайки сумасшедших рыцарей, которые его уничтожат. Не с запирания себя в подвалах «Золотой лилии» с алкоголем и колбасами.
Оно начинается с того, что человек бросает в угол затупившийся меч, выливает в окошко остатки стимуляторов, садится на каменный пол, смотрит дракону в глаза, видит в них свое дрожащее отражение и говорит: «Ну рассказывай».
Дракон грузно хлюпается в противоположный угол, с готовностью открывает пасть – но вылетают из нее рев, рык, огонь, всхлипывания. Не знает дракон человеческого языка.
Тут-то и понимаешь, что не рыцари нужны, а толмач, говорящий на языке драконов. Вот эту самую функцию выполняет психолог – человек, который научился общаться со своими драконами и навострился слушать и понимать чужих. Он не боится огня и рева – он знает, что драконы обычно кричат от злости, боли и страха, направленных не на переводчика и не на пленника, а на кого-то другого. Толмач не теряется, когда рыком и плачем закладывает уши, – у него в котомке лежат целебные капли и теплое одеяло, чтобы когда становится совсем плохо, предложить дракону с пленником передохнуть и поспать.
Что делать, если человек рядом страдает, а драконьим языком вы не владеете? Послушать, обнять, погладить по голове, поругаться на обидчиков. Побыть рядом столько, сколько сможете. Или – если совсем нет сил – выразить сочувствие формально и тихо отойти в сторону.
Текст со страницы Елизаветы Зубовой
#гештальт_терапия
#психотерапия
Находиться рядом со страдающим человеком и правда сложно. Чувствовать чужую боль действительно бывает невыносимо. Потому что при звуке этой боли глубоко в подвалах бессознательного просыпается собственный дремлющий дракон. И если я прячу своего дракона в темное подземелье, то конечно меня будет раздражать рев соседских.
Но обвинения, или наоборот, добрые советы, прекраснодушные призывы научиться самоутешению не помогут вашему страдающему другу или подруге. Неприятная правда в том, что нельзя просто так взять и перестать испытывать боль.
Это невозможно сделать силой мысли или силой воли. Можно дать кратковременную анастезию: сном, алкоголем, шоколадом, экстримом – переключением. А после анастезии боль вернется.
Еще одна засада. Понять причину страдания — тоже не значит перестать страдать. Страдающий человек, особенно если страдание хроническое, обычно понимает, в чем причина. Но это понимание не облегчает боли и не помогает изменить ситуацию.
Вообще, было бы круто, если бы человек мог просто понять и перестать что-то делать. В этот счастливый день психологов бы раз и навсегда заменил искусственный интеллект. Он бы просто командовал: «Перестань!» — и дальше музыка с титрами.
На самом деле приручение разбушевавшегося дракона начинается не с игнорирования. Не с найма шайки сумасшедших рыцарей, которые его уничтожат. Не с запирания себя в подвалах «Золотой лилии» с алкоголем и колбасами.
Оно начинается с того, что человек бросает в угол затупившийся меч, выливает в окошко остатки стимуляторов, садится на каменный пол, смотрит дракону в глаза, видит в них свое дрожащее отражение и говорит: «Ну рассказывай».
Дракон грузно хлюпается в противоположный угол, с готовностью открывает пасть – но вылетают из нее рев, рык, огонь, всхлипывания. Не знает дракон человеческого языка.
Тут-то и понимаешь, что не рыцари нужны, а толмач, говорящий на языке драконов. Вот эту самую функцию выполняет психолог – человек, который научился общаться со своими драконами и навострился слушать и понимать чужих. Он не боится огня и рева – он знает, что драконы обычно кричат от злости, боли и страха, направленных не на переводчика и не на пленника, а на кого-то другого. Толмач не теряется, когда рыком и плачем закладывает уши, – у него в котомке лежат целебные капли и теплое одеяло, чтобы когда становится совсем плохо, предложить дракону с пленником передохнуть и поспать.
Что делать, если человек рядом страдает, а драконьим языком вы не владеете? Послушать, обнять, погладить по голове, поругаться на обидчиков. Побыть рядом столько, сколько сможете. Или – если совсем нет сил – выразить сочувствие формально и тихо отойти в сторону.
Текст со страницы Елизаветы Зубовой
#гештальт_терапия
#психотерапия
...«Ложь» — это вызывающий вопросы и, возможно, вводящий в заблуждение термин.
Я помню, как Мелани Кляйн сказала в ходе частной беседы (и это было мнение, которое она высказывала не раз), что лжецов невозможно лечить.
...Необходимо проводить различие между лживым высказыванием и ошибочным высказыванием, причем ошибочное высказывание в большей степени связано с несовершенством человека, как аналитика, так и анализанта, который не может чувствовать себя уверенным в своей способности осознавать «истину», а лжец должен быть убежден в своем знании истины, чтобы быть уверенным, что он не наткнется на нее случайно.
У. Бион. Доклад «Сетка», 1971 год (Цитируется по: Уилфред Р. Бион. Элементы психоанализа. Сетка / Перевод с английского Дмитрия Селиванова — М.: Издательство Beta 2 Alpha, 2024. — 304 с.)
#психоанализ
#психотерапия
Я помню, как Мелани Кляйн сказала в ходе частной беседы (и это было мнение, которое она высказывала не раз), что лжецов невозможно лечить.
...Необходимо проводить различие между лживым высказыванием и ошибочным высказыванием, причем ошибочное высказывание в большей степени связано с несовершенством человека, как аналитика, так и анализанта, который не может чувствовать себя уверенным в своей способности осознавать «истину», а лжец должен быть убежден в своем знании истины, чтобы быть уверенным, что он не наткнется на нее случайно.
У. Бион. Доклад «Сетка», 1971 год (Цитируется по: Уилфред Р. Бион. Элементы психоанализа. Сетка / Перевод с английского Дмитрия Селиванова — М.: Издательство Beta 2 Alpha, 2024. — 304 с.)
#психоанализ
#психотерапия