"...Также меня очень интересовало отношение Фрейда к нацизму. Он предвидел опасность разрушения немецкой цивилизации начиная с 1933 года, но не ожидал аншлюса Австрии, был убежден, что австрийские консерваторы не допустят Гитлера к власти.
По этой причине он очень поздно эмигрировал, он был вынужден.
Я изучила политические аспекты учения Фрейда: во Франции его часто представляли человеком левых взглядов. Фрейд был бунтовщиком, но консерватором, просвещенным консерватором.
Он был немецким просветителем — выступал за эмансипацию женщин, гомосексуалов, против смертной казни, за политические свободы, но он считал необходимым сохранение традиций.
Ему очень нравилась английская конституционная монархия: Фрейд полагал, что короля, который превысил свои суверенные права, следовало казнить. Он очень любил Кромвеля, но считал, что после революции нужно было снова установить монархию.
Поэтому Фрейду не нравилась французская республиканская модель, он отнесся с большим недоверием к большевистской революции. Он не был нутряным антикоммунистом, потому что мыслил социально, но был убежден, что марксистская революция приведет к диктатуре.
Ему не нравилась демократия в целом, он упрекал ее в прагматизме, это хорошо описано в книге «Болезнь культуры».
Он был антиамериканистом в том смысле, что видел в Америке смесь пуританизма и прагматизма. Фрейд очень современен тем, что он очень европейский.
Психоанализ — европейский феномен, который прижился во всем мире, но в культурном отношении — это европейское явление. Он зародился в Вене в борьбе с национализмом и был поддержан деятелями еврейского просвещения.
Интервью с Элизабет Рудинеско, автором первой французской биографии Фрейда
#фрейд
#психоанализ
По этой причине он очень поздно эмигрировал, он был вынужден.
Я изучила политические аспекты учения Фрейда: во Франции его часто представляли человеком левых взглядов. Фрейд был бунтовщиком, но консерватором, просвещенным консерватором.
Он был немецким просветителем — выступал за эмансипацию женщин, гомосексуалов, против смертной казни, за политические свободы, но он считал необходимым сохранение традиций.
Ему очень нравилась английская конституционная монархия: Фрейд полагал, что короля, который превысил свои суверенные права, следовало казнить. Он очень любил Кромвеля, но считал, что после революции нужно было снова установить монархию.
Поэтому Фрейду не нравилась французская республиканская модель, он отнесся с большим недоверием к большевистской революции. Он не был нутряным антикоммунистом, потому что мыслил социально, но был убежден, что марксистская революция приведет к диктатуре.
Ему не нравилась демократия в целом, он упрекал ее в прагматизме, это хорошо описано в книге «Болезнь культуры».
Он был антиамериканистом в том смысле, что видел в Америке смесь пуританизма и прагматизма. Фрейд очень современен тем, что он очень европейский.
Психоанализ — европейский феномен, который прижился во всем мире, но в культурном отношении — это европейское явление. Он зародился в Вене в борьбе с национализмом и был поддержан деятелями еврейского просвещения.
Интервью с Элизабет Рудинеско, автором первой французской биографии Фрейда
#фрейд
#психоанализ
Дозирование определенного негативного — танатотического — элемента в попытке справиться с реальной и травмирующей утратой представляет собой базовое гомеопатическое действие.
В гомеопатической процедуре контролируемое введение негативного элемента — символического или, в медицинском контексте, настоящего яда — способствует оздоровлению системы, пораженной схожим ядом. Яд становится лекарством, придающим человеку силы для того, чтобы справиться с потенциально травмирующими воздействиями больших доз морфологически родственного яда.
В игре fort/da лекарственным ядом стала ритмичная манипуляция означающих и фигур, объектов и слогов, обозначивших отсутствие. Эти означающие — контролируемые символические дозы отсутствия и отречения, которые помогают ребенку пережить негативный момент отсутствия матери и (в идеале) стать сильнее.
Рассматривая эти вопросы в несколько другом ракурсе, можно сказать, что работа скорби — это путь, с помощью которого человеческие существа восстанавливают режим действия принципа удовольствия в ходе травмы или утраты.
Я хочу обратить внимание на замечания Фрейда, которые следуют в работе «По ту сторону принципа наслаждения» за обсуждением игры fort/da и касаются поведения травматических невротиков (Unfallsneurotiker), которые, перенеся и затем подавив в себе некую травму, снова и снова возвращаются к ней во сне. Фрейд так пишет по поводу подобного повторения в сновидениях:
«…Сновидения травматических невротиков, так регулярно переносящие их в ситуацию несчастного случая… служат другой задаче, решение которой должно предшествовать моменту, когда войдет в действие господство принципа наслаждения. Эти сновидения стремятся наверстать преодоление раздражения, развивая для этого чувство боязни, отсутствие которого и было причиной травматического невроза. Они, таким образом, дают нам возможность понять функцию психического аппарата, которая, не противореча принципу наслаждения, все же является от него независимой и кажется более первоначальной, чем намерение получить удовольствие или избежать неудовольствия».
Источник: Эрик Сантнер. История по ту сторону принципа наслаждения: Размышления о репрезентации травмы
#травма
#психоанализ
#фрейд
В гомеопатической процедуре контролируемое введение негативного элемента — символического или, в медицинском контексте, настоящего яда — способствует оздоровлению системы, пораженной схожим ядом. Яд становится лекарством, придающим человеку силы для того, чтобы справиться с потенциально травмирующими воздействиями больших доз морфологически родственного яда.
В игре fort/da лекарственным ядом стала ритмичная манипуляция означающих и фигур, объектов и слогов, обозначивших отсутствие. Эти означающие — контролируемые символические дозы отсутствия и отречения, которые помогают ребенку пережить негативный момент отсутствия матери и (в идеале) стать сильнее.
Рассматривая эти вопросы в несколько другом ракурсе, можно сказать, что работа скорби — это путь, с помощью которого человеческие существа восстанавливают режим действия принципа удовольствия в ходе травмы или утраты.
Я хочу обратить внимание на замечания Фрейда, которые следуют в работе «По ту сторону принципа наслаждения» за обсуждением игры fort/da и касаются поведения травматических невротиков (Unfallsneurotiker), которые, перенеся и затем подавив в себе некую травму, снова и снова возвращаются к ней во сне. Фрейд так пишет по поводу подобного повторения в сновидениях:
«…Сновидения травматических невротиков, так регулярно переносящие их в ситуацию несчастного случая… служат другой задаче, решение которой должно предшествовать моменту, когда войдет в действие господство принципа наслаждения. Эти сновидения стремятся наверстать преодоление раздражения, развивая для этого чувство боязни, отсутствие которого и было причиной травматического невроза. Они, таким образом, дают нам возможность понять функцию психического аппарата, которая, не противореча принципу наслаждения, все же является от него независимой и кажется более первоначальной, чем намерение получить удовольствие или избежать неудовольствия».
Источник: Эрик Сантнер. История по ту сторону принципа наслаждения: Размышления о репрезентации травмы
#травма
#психоанализ
#фрейд
«...Идеи являются катексисами – в основном следами памяти, – тогда как аффекты и эмоции соответствуют процессам разрядки, конечные проявления которых воспринимаются как чувства.
При нынешнем состоянии нашего понимания аффектов и эмоций мы не можем выразить это различие более ясно».
Freud S. (1915). The Unconscious, Standard Edn. Vol. 14. London: Hogarth Press. p. 166–204.
#фрейд
При нынешнем состоянии нашего понимания аффектов и эмоций мы не можем выразить это различие более ясно».
Freud S. (1915). The Unconscious, Standard Edn. Vol. 14. London: Hogarth Press. p. 166–204.
#фрейд
Фрейд принял эту механистическую концепцию организма и применил ее к построению модели психики. В семьдесят лет он сказал. "Моя жизнь была посвящена одной цели – понять, как устроен психический аппарат, как взаимодействуют и противодействуют силы в нем".
Таким образом, ясно, чем именно Фрейд обязан Брюкке: фрейдовская теория, по иронии судьбы часто обвиняемая в иррационализме, глубоко коренится в традиционной биофизико-химической доктрине.
Фрейдовские теории дуального инстинкта, сохранения и трансформации энергии либидо, а также его железный детерминизм зародились раньше, чем он решил стать психиатром: начало им положено механистической картиной человека у Брюкке.
Имея это в виду, мы можем с большим пониманием вернуться к вопросу об исключении Фрейдом смерти из моделей человеческого поведения.
Дуальность – существование двух непримиримо противоположных базовых инстинктов – была тем основанием, на котором Фрейд построил свою метапсихологическую систему.
Доктрина Гельмгольца требовала дуальности. Вспомним тезис Брюкке: в организме действуют две активные силы притяжения и отталкивания. Теория вытеснения – исходный пункт психоаналитической мысли – ведет к дуализму: вытеснение означает наличие конфликта между двумя фундаментальными силами.
На протяжении всего своего профессионального пути Фрейд пытался определить пару антагонистических инстинктов, или влечений, приводящих в движение человеческий организм.
Его первый вариант был "голод и любовь", в виде противостоящих друг другу тенденций к сохранению индивидуального организма и к продолжению рода. Большая часть аналитической теории основана на этой антитезе: борьба между Эго и влечениями либидо, согласно раннему Фрейду, была причиной вытеснения и источником тревоги. Впоследствии, по причинам, не имеющим отношения к данной дискуссии, он понял, что эта дуальность несостоятельна, и предпочел другую – фундаментально присущую самой жизни дуальность жизни и смерти. Эроса и Танатоса.
Однако метапсихология и психотерапия Фрейда основана на его первой теории дуального инстинкта; ни Фрейд, ни его ученики (за единственным исключением Нормана О. Брауна) не переформулировали его труды в понятиях дуализма жизни и смерти. Большинство его последователей отказались от второй теории инстинктов, поскольку она вела к величайшему терапевтическому пессимизму. Они либо остались в рамках первой фрейдовской диалектики либидо и сохранения Эго, либо постепенно приняли юнгианский моноинстинкт – позицию, подрывающую теорию вытеснения.
И. Ялом. ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНАЯ ПСИХОТЕРАПИЯ
#фрейд
#психоанализ
Таким образом, ясно, чем именно Фрейд обязан Брюкке: фрейдовская теория, по иронии судьбы часто обвиняемая в иррационализме, глубоко коренится в традиционной биофизико-химической доктрине.
Фрейдовские теории дуального инстинкта, сохранения и трансформации энергии либидо, а также его железный детерминизм зародились раньше, чем он решил стать психиатром: начало им положено механистической картиной человека у Брюкке.
Имея это в виду, мы можем с большим пониманием вернуться к вопросу об исключении Фрейдом смерти из моделей человеческого поведения.
Дуальность – существование двух непримиримо противоположных базовых инстинктов – была тем основанием, на котором Фрейд построил свою метапсихологическую систему.
Доктрина Гельмгольца требовала дуальности. Вспомним тезис Брюкке: в организме действуют две активные силы притяжения и отталкивания. Теория вытеснения – исходный пункт психоаналитической мысли – ведет к дуализму: вытеснение означает наличие конфликта между двумя фундаментальными силами.
На протяжении всего своего профессионального пути Фрейд пытался определить пару антагонистических инстинктов, или влечений, приводящих в движение человеческий организм.
Его первый вариант был "голод и любовь", в виде противостоящих друг другу тенденций к сохранению индивидуального организма и к продолжению рода. Большая часть аналитической теории основана на этой антитезе: борьба между Эго и влечениями либидо, согласно раннему Фрейду, была причиной вытеснения и источником тревоги. Впоследствии, по причинам, не имеющим отношения к данной дискуссии, он понял, что эта дуальность несостоятельна, и предпочел другую – фундаментально присущую самой жизни дуальность жизни и смерти. Эроса и Танатоса.
Однако метапсихология и психотерапия Фрейда основана на его первой теории дуального инстинкта; ни Фрейд, ни его ученики (за единственным исключением Нормана О. Брауна) не переформулировали его труды в понятиях дуализма жизни и смерти. Большинство его последователей отказались от второй теории инстинктов, поскольку она вела к величайшему терапевтическому пессимизму. Они либо остались в рамках первой фрейдовской диалектики либидо и сохранения Эго, либо постепенно приняли юнгианский моноинстинкт – позицию, подрывающую теорию вытеснения.
И. Ялом. ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНАЯ ПСИХОТЕРАПИЯ
#фрейд
#психоанализ
Великий немецкий писатель, филантроп, эссеист, лауреат Нобелевской премии по литературе Томас Манн был другом Зигмунда Фрейда и состоял с ним в переписке наряду с многими другими выдающимся писателями и гуманистами 20 века такими как Стефан и Арнольд Цвейги, Ромен Роллан, Торнтон Уайлдер, Герберт Уэллс и пр.
Фрейд был такой своеобразный "магнит" он притягивал к себе интеллектуалов, просветителей и людей дышащих свободой. Он также был лакмусовой бумажкой по реакции на которую можно было определить что это за человек.
Когда в 1933 году к власти пришел Адольф Гитлер, Манн бежал в Швейцарию.
А 14 июня 1936 года Томас Манн прочитал свой приветственный доклад в квартире Фрейда на Бергассе, 19, – а в дневнике ученого появилась запись: «Лекция Томаса Манна в нашем доме».
Присутствовавший при этом доктор Макс Шур у себя записал: «Свою речь Манн произнес очень взволнованно. Фрейд, который никогда не любил слушать дифирамбы в свой адрес, все это время находился под большим впечатлением».
Назвав психоанализ «духовным естествознанием», а его создателя «первопроходцем будущего гуманизма», Т. Манн утверждал, что «психоаналитическая доктрина способна изменить мир. Благодаря ей был посеян дух недоверия, подозрения к скрытым сторонам души, позволивший их разоблачить. Этот дух, однажды пробудившись, никогда не исчезнет. Он пронизывает всю жизнь, подрывает ее наивность, лишает ее пафоса, свойственного незнанию».
Для Фрейда такая оценка психоанализа была исключительно важна, поскольку подводила общий итог всей его жизни и деятельности, служила оправданием многих лет упорной борьбы против клеветы и невежества, подтверждением того, что борьба эта была не напрасной, а жизненно необходимой.
После доклада Зигмунд Фрейд и Томас Манн за чаем вели долгую и непринужденную беседу о Иосифе и Моисее – писатель в это время работал над тетралогией «Иосиф и его братья», а Фрейд был поглощен своим «Моисеем». Впоследствии Фрейд назвал этот визит Томаса Манна «великой радостью» для него и его семьи.
#фрейд
#история
Фрейд был такой своеобразный "магнит" он притягивал к себе интеллектуалов, просветителей и людей дышащих свободой. Он также был лакмусовой бумажкой по реакции на которую можно было определить что это за человек.
Когда в 1933 году к власти пришел Адольф Гитлер, Манн бежал в Швейцарию.
А 14 июня 1936 года Томас Манн прочитал свой приветственный доклад в квартире Фрейда на Бергассе, 19, – а в дневнике ученого появилась запись: «Лекция Томаса Манна в нашем доме».
Присутствовавший при этом доктор Макс Шур у себя записал: «Свою речь Манн произнес очень взволнованно. Фрейд, который никогда не любил слушать дифирамбы в свой адрес, все это время находился под большим впечатлением».
Назвав психоанализ «духовным естествознанием», а его создателя «первопроходцем будущего гуманизма», Т. Манн утверждал, что «психоаналитическая доктрина способна изменить мир. Благодаря ей был посеян дух недоверия, подозрения к скрытым сторонам души, позволивший их разоблачить. Этот дух, однажды пробудившись, никогда не исчезнет. Он пронизывает всю жизнь, подрывает ее наивность, лишает ее пафоса, свойственного незнанию».
Для Фрейда такая оценка психоанализа была исключительно важна, поскольку подводила общий итог всей его жизни и деятельности, служила оправданием многих лет упорной борьбы против клеветы и невежества, подтверждением того, что борьба эта была не напрасной, а жизненно необходимой.
После доклада Зигмунд Фрейд и Томас Манн за чаем вели долгую и непринужденную беседу о Иосифе и Моисее – писатель в это время работал над тетралогией «Иосиф и его братья», а Фрейд был поглощен своим «Моисеем». Впоследствии Фрейд назвал этот визит Томаса Манна «великой радостью» для него и его семьи.
#фрейд
#история
"Как ты знаешь, я работаю над предположением, что содержимое следов памяти подвергается время от времени реорганизации под влиянием свежих обстоятельств - ре-транскрипции.
Принципиально новым в моей теории является тезис, что память закладывается не единожды, а на протяжении ряда эпизодов ее востребования."
Фрейд письмо Флиссу (1897)
(Примерно через 100 лет выяснилось, что так оно и есть)
#фрейд
Принципиально новым в моей теории является тезис, что память закладывается не единожды, а на протяжении ряда эпизодов ее востребования."
Фрейд письмо Флиссу (1897)
(Примерно через 100 лет выяснилось, что так оно и есть)
#фрейд
Доктор Фрейд заплакал однажды.
Он уже был очень старенький. И умирал от тяжелой болезни. К власти пришли нацисты. Сестры Фрейда погибли в концлагере, а его книги публично сжигали на площадях.
Он все потерял: дом, практику, свою библиотеку и старинные статуэтки, которые всю жизнь собирал. Только двух собачек-пекинесов смог спасти. Но он не поэтому заплакал. Может быть, первый раз в жизни слезы потекли у него...
...Он заплакал, когда ступил на бархатную ковровую дорожку, по которой когда-то шел Наполеон Бонапарт. Эту дорожку для него приказала постелить Мария Бонапарт, правнучка императора.
Она спасла Фрейда от смерти в концлагере; выкупила его у фашистов. Пришла к Геббельсу и предложила выкупить старенького доктора; его не выпускали из Австрии.
Его бы просто отправили в концлагерь и убили. Как всех. И фашист засмеялся и сказал, что он возьмет за дряхлого еврея два замка принцессы. У нее было два замка. Не меньше! Отдавайте мне свои замки, а я вам отдам этого никчемного старика-еврея. Или мы из него абажур сделаем на память!
Ну, Мария Бонапарт и отдала спокойно свои замки.
Подавитесь. И добавила: "Имя мое у меня отнять вы не можете. И за Учителя я все отдам!".
И фашисты смеялись, наверное. Хохотали. Как это можно - за смертельно больного старика отдать свои замки? Это точно ненормальная принцесса. Недаром она у Фрейда лечилась и училась!
И старенький доктор ступил на красную императорскую дорожку, когда приехал.
По его лицу текли слезы. А принцесса Мария с мужем Георгом стояли с цветами и встречали его. И музыка играла. Победная музыка. Потому что добро победило.
Любовь победила. А Геббельсу замки счастья не принесли - пришлось ему самоубиться вместе со всей фашистской семьей, когда Добро снова победило.
И это история про любовь, когда все отдают. Потому что любовь - великая сила.
Она сильнее, чем сексуальные инстинкты. Это вообще другое - когда за врача и учителя все отдают. За дряхлого старичка, смертельно больного.
И кто-то скажет: это глупый и бесполезный поступок. Пусть скажет. Но самое важное и великое в жизни - знать, что тебя выкупят у фашистов и не дадут сжечь в концлагере.
И спасут - конечно, совсем не те люди, которые говорят: "глупо это!". Сами они - глупые. Или несчастные.
Текст А. Кирьянова.
#психоанализ
#фрейд
От себя добавлю, что тут конечно большие вопросы относительно точности изложения и ряда фактов, но здесь скорее важна мораль истории. Фашисты были разбиты, любовь побеждает, психоанализ продолжает жить.
Он уже был очень старенький. И умирал от тяжелой болезни. К власти пришли нацисты. Сестры Фрейда погибли в концлагере, а его книги публично сжигали на площадях.
Он все потерял: дом, практику, свою библиотеку и старинные статуэтки, которые всю жизнь собирал. Только двух собачек-пекинесов смог спасти. Но он не поэтому заплакал. Может быть, первый раз в жизни слезы потекли у него...
...Он заплакал, когда ступил на бархатную ковровую дорожку, по которой когда-то шел Наполеон Бонапарт. Эту дорожку для него приказала постелить Мария Бонапарт, правнучка императора.
Она спасла Фрейда от смерти в концлагере; выкупила его у фашистов. Пришла к Геббельсу и предложила выкупить старенького доктора; его не выпускали из Австрии.
Его бы просто отправили в концлагерь и убили. Как всех. И фашист засмеялся и сказал, что он возьмет за дряхлого еврея два замка принцессы. У нее было два замка. Не меньше! Отдавайте мне свои замки, а я вам отдам этого никчемного старика-еврея. Или мы из него абажур сделаем на память!
Ну, Мария Бонапарт и отдала спокойно свои замки.
Подавитесь. И добавила: "Имя мое у меня отнять вы не можете. И за Учителя я все отдам!".
И фашисты смеялись, наверное. Хохотали. Как это можно - за смертельно больного старика отдать свои замки? Это точно ненормальная принцесса. Недаром она у Фрейда лечилась и училась!
И старенький доктор ступил на красную императорскую дорожку, когда приехал.
По его лицу текли слезы. А принцесса Мария с мужем Георгом стояли с цветами и встречали его. И музыка играла. Победная музыка. Потому что добро победило.
Любовь победила. А Геббельсу замки счастья не принесли - пришлось ему самоубиться вместе со всей фашистской семьей, когда Добро снова победило.
И это история про любовь, когда все отдают. Потому что любовь - великая сила.
Она сильнее, чем сексуальные инстинкты. Это вообще другое - когда за врача и учителя все отдают. За дряхлого старичка, смертельно больного.
И кто-то скажет: это глупый и бесполезный поступок. Пусть скажет. Но самое важное и великое в жизни - знать, что тебя выкупят у фашистов и не дадут сжечь в концлагере.
И спасут - конечно, совсем не те люди, которые говорят: "глупо это!". Сами они - глупые. Или несчастные.
Текст А. Кирьянова.
#психоанализ
#фрейд
От себя добавлю, что тут конечно большие вопросы относительно точности изложения и ряда фактов, но здесь скорее важна мораль истории. Фашисты были разбиты, любовь побеждает, психоанализ продолжает жить.
Война, в которую мы не хотели верить, разразилась, и она принесла разочарование. Он не только кровопролитней, чем какая-либо из прежних войн, вследствие чрезвычайно усовершенствованного оружия защиты и нападения, но и по меньшей мере такая же жестокая, озлобленная, беспощадная, как и любая из предыдущих.
Она выходит за все рамки, которые обязуются соблюдать в мирное время, называемые международным правом, не признает привилегий раненого и врача, различия между мирной и сражающейся частями населения, требования частной собственности. В слепой ярости она подавляет все, что стоит у нее на пути, как будто после нее не должно быть никакого будущего и мира среди людей.
Она разрывает все узы общности между воющими друг с другом народами и угрожает оставить после себя озлобленность, которая на долгое время сделает невозможным налаживание этих связей.
Она также обнаружила едва ли понятный феномен, что культурные народы так мало знают и понимают друг друга, что один народ с ненавистью и отвращением может обратиться против другого.
Фрейд З. В духе времени о войне и смерти (1915 год).
#фрейд
#насилие
Она выходит за все рамки, которые обязуются соблюдать в мирное время, называемые международным правом, не признает привилегий раненого и врача, различия между мирной и сражающейся частями населения, требования частной собственности. В слепой ярости она подавляет все, что стоит у нее на пути, как будто после нее не должно быть никакого будущего и мира среди людей.
Она разрывает все узы общности между воющими друг с другом народами и угрожает оставить после себя озлобленность, которая на долгое время сделает невозможным налаживание этих связей.
Она также обнаружила едва ли понятный феномен, что культурные народы так мало знают и понимают друг друга, что один народ с ненавистью и отвращением может обратиться против другого.
Фрейд З. В духе времени о войне и смерти (1915 год).
#фрейд
#насилие
Возникает агрессия, а вина проецируется в других. Агрессия теперь полностью узаконена группой. Все австрийцы согласились с правильностью объявления войны Сербии. Но возникает вопрос: была ли агрессивность Фрейда против этого мира - против его собственной среды - настолько угрожающей (связанной с катастрофическими тревогами) и вызывающей чувство вины, что было необходимо перенаправить её по отношению к другим? Сербы, россияне, англичане и французы наверняка не были причиной разочарований и фрустраций, накопленных Фрейдом на протяжении его жизни! Рассмотрение этого феномена только с точки зрения индивидуальной динамики создает неполную картину. В такие моменты групповая динамика играет главную роль...
Такая регрессия чрезвычайно ярко проявляется в войнах и, как правило, так сильна, что очень немногие люди могут ей противостоять. .
Так, и сам Фрейд не сопротивлялся, хотя затем он понял, что оказался в ловушке, в которую он попал вместе со всей Европой.
Уже в марте 1915 г. Фрейд писал: "Эта война более кровавая и более убийственная, чем любая прежняя война, [...] и при этом она так же жестока, полна озлобленности, непримиримости, как и любая, что ей предшествовала. Она игнорирует все ограничения, известные, как международное право, не признает соблюдение обзязательств по правам человека, принятых в мирное время; она игнорирует исключительные права раненных и прерогативы медицинского обслуживания, различия между гражданскими и военными слоями населения ".
Все человечество обнаружило страшную разрушительную силу, выпущенную в этой войне. Фрейд, возможно, пытался потом ментализировать это, разрабатывая теорию инстинкта смерти.
Текст: Паоло Фонда. Психиатр, обучающий психоаналитик Итальянского психоаналитического общества, директор Психоаналитического института для Восточной Европы им. Хан Гроен Праккен.
#психоанализ
#история
#фрейд
Такая регрессия чрезвычайно ярко проявляется в войнах и, как правило, так сильна, что очень немногие люди могут ей противостоять. .
Так, и сам Фрейд не сопротивлялся, хотя затем он понял, что оказался в ловушке, в которую он попал вместе со всей Европой.
Уже в марте 1915 г. Фрейд писал: "Эта война более кровавая и более убийственная, чем любая прежняя война, [...] и при этом она так же жестока, полна озлобленности, непримиримости, как и любая, что ей предшествовала. Она игнорирует все ограничения, известные, как международное право, не признает соблюдение обзязательств по правам человека, принятых в мирное время; она игнорирует исключительные права раненных и прерогативы медицинского обслуживания, различия между гражданскими и военными слоями населения ".
Все человечество обнаружило страшную разрушительную силу, выпущенную в этой войне. Фрейд, возможно, пытался потом ментализировать это, разрабатывая теорию инстинкта смерти.
Текст: Паоло Фонда. Психиатр, обучающий психоаналитик Итальянского психоаналитического общества, директор Психоаналитического института для Восточной Европы им. Хан Гроен Праккен.
#психоанализ
#история
#фрейд
Forwarded from Stoff
И еще немного о кино.
«Глядя, как Джон играет с машиной, я вдруг ясно все поняла. Терминатор никогда не устанет. Он никогда его не бросит, не причинит вреда. Никогда не будет на него кричать, никогда не напьется и не ударит. Никогда не скажет, что у него нет времени побыть с ним. Он всегда будет при нем. И умрет, защищая его. Из всех мужчин, которые появлялись за эти годы, подходящей оказалась только машина. В безумном мире это был самый разумный выбор».
См. «Терминатор 2: Судный день»
Машина — это тот самый костыль или, если пользоваться метафорой Фрейда, протез, который необходим человеку для того, чтобы приблизиться к богам. Машина — проекция человека, продолжение его нарциссичности. Образ цельности субъекта с эпохи Просвещения неразрывно связан с образом машины. Нужно как будто уподобиться машине, чтобы в полной мере стать человеком, оставаться им. Именно об этом приведенный выше монолог Сары Конор: мир выстроен таким образом, что в необходимой степени соответствовать требованиям, связанным с позицией отца, может лишь машина. Только на нее можно положиться, у нее не возникнет проблем с надежностью во всем диапазоне от поддержания эрекции до сдерживания обещаний.
Однако в действительности отец — это не только реализация некого набора требований, но и возможность их нарушения. Именно поэтому «Терминатор 2: Судный день» — фантазия не о машине, а о человеке-машине или, точнее, машине-человеке. Терминатор становится подлинным отцом Джона Конора в тот момент, когда перестает быть машиной, отказываясь подчиняться прямому приказу мальчика. Этот момент знаменует собой завершение формирования субъектности у персонажа Шварцнеггера: он приобретает измерение радикальной инаковости, перестает быть лишь проекцией и становится Другим. Разрушая надежды ребенка, Терминатор дает ему важнейший урок, который способен дать отец. Урок не сколько о жертве, сколько о том, что человек отличается от машины как раз тем, что он способен ломать чужие ожидания. И именно это делает его любовь такой ценной и такой недоступной.
#Entwurf
#Фрейд
«Глядя, как Джон играет с машиной, я вдруг ясно все поняла. Терминатор никогда не устанет. Он никогда его не бросит, не причинит вреда. Никогда не будет на него кричать, никогда не напьется и не ударит. Никогда не скажет, что у него нет времени побыть с ним. Он всегда будет при нем. И умрет, защищая его. Из всех мужчин, которые появлялись за эти годы, подходящей оказалась только машина. В безумном мире это был самый разумный выбор».
См. «Терминатор 2: Судный день»
Машина — это тот самый костыль или, если пользоваться метафорой Фрейда, протез, который необходим человеку для того, чтобы приблизиться к богам. Машина — проекция человека, продолжение его нарциссичности. Образ цельности субъекта с эпохи Просвещения неразрывно связан с образом машины. Нужно как будто уподобиться машине, чтобы в полной мере стать человеком, оставаться им. Именно об этом приведенный выше монолог Сары Конор: мир выстроен таким образом, что в необходимой степени соответствовать требованиям, связанным с позицией отца, может лишь машина. Только на нее можно положиться, у нее не возникнет проблем с надежностью во всем диапазоне от поддержания эрекции до сдерживания обещаний.
Однако в действительности отец — это не только реализация некого набора требований, но и возможность их нарушения. Именно поэтому «Терминатор 2: Судный день» — фантазия не о машине, а о человеке-машине или, точнее, машине-человеке. Терминатор становится подлинным отцом Джона Конора в тот момент, когда перестает быть машиной, отказываясь подчиняться прямому приказу мальчика. Этот момент знаменует собой завершение формирования субъектности у персонажа Шварцнеггера: он приобретает измерение радикальной инаковости, перестает быть лишь проекцией и становится Другим. Разрушая надежды ребенка, Терминатор дает ему важнейший урок, который способен дать отец. Урок не сколько о жертве, сколько о том, что человек отличается от машины как раз тем, что он способен ломать чужие ожидания. И именно это делает его любовь такой ценной и такой недоступной.
#Entwurf
#Фрейд
Одно из явлений, которые наблюдал у себя Фрейд в эти печальные дни, он назвал виной выжившего.
Существование этого явления неожиданно подтвердилось несколько лет спустя, в 1904-м. Впервые посетив Грецию, он испытал странное чувство дереализации. Значит, Акрополь действительно существует, как об этом рассказывали в школе? А его присутствие здесь – не слишком ли это хорошо, чтобы оказаться правдой?
Гораздо позже, анализируя свои ощущения, которые долгое время не давали ему покоя, Фрейд свел их к чувству вины: он превзошел отца, а это как будто запрещено. В процессе самоанализа Зигмунд Фрейд сделал вывод, что побеждать в эдиповом соперничестве так же опасно, как и проигрывать. Понимание этого пришло в скорбные дни сразу после смерти отца, когда он преобразовал свои чувства в теорию. Утверждение, что Фрейд никогда не прерывал работу, имеет под собой основания.
Таким образом, смерть отца стала для Фрейда глубоким личным переживанием, из которого он вывел общие закономерности: это событие подобно своего рода брошенному в тихий пруд камню, от которого неожиданно разошлись большие круги.
Размышляя над этим в 1908 году, в предисловии ко второму изданию своего «Толкования сновидений», Фрейд отметил, что для него книга имеет глубокое субъективное значение, которое он сумел понять лишь по ее окончании. Теперь он считал ее «…частью моего самоанализа, моей реакцией на смерть отца, то есть на самое значимое событие – ведущую к коренным изменениям утрату в жизни мужчины».
Гай Питер. Фрейд
#история
#фрейд
Существование этого явления неожиданно подтвердилось несколько лет спустя, в 1904-м. Впервые посетив Грецию, он испытал странное чувство дереализации. Значит, Акрополь действительно существует, как об этом рассказывали в школе? А его присутствие здесь – не слишком ли это хорошо, чтобы оказаться правдой?
Гораздо позже, анализируя свои ощущения, которые долгое время не давали ему покоя, Фрейд свел их к чувству вины: он превзошел отца, а это как будто запрещено. В процессе самоанализа Зигмунд Фрейд сделал вывод, что побеждать в эдиповом соперничестве так же опасно, как и проигрывать. Понимание этого пришло в скорбные дни сразу после смерти отца, когда он преобразовал свои чувства в теорию. Утверждение, что Фрейд никогда не прерывал работу, имеет под собой основания.
Таким образом, смерть отца стала для Фрейда глубоким личным переживанием, из которого он вывел общие закономерности: это событие подобно своего рода брошенному в тихий пруд камню, от которого неожиданно разошлись большие круги.
Размышляя над этим в 1908 году, в предисловии ко второму изданию своего «Толкования сновидений», Фрейд отметил, что для него книга имеет глубокое субъективное значение, которое он сумел понять лишь по ее окончании. Теперь он считал ее «…частью моего самоанализа, моей реакцией на смерть отца, то есть на самое значимое событие – ведущую к коренным изменениям утрату в жизни мужчины».
Гай Питер. Фрейд
#история
#фрейд
«Если кто-то говорит о подсознании, то я не знаю, подразумевает ли он его пространственно, что-то, что лежит в душе ниже сознания, или качественно, как другое сознание, а одновременно и как что-то мистическое».
З. Фрейд. Проблема дилетантского анализа, 1926
#фрейд
З. Фрейд. Проблема дилетантского анализа, 1926
#фрейд
Forwarded from Stoff
«Психоанализ — это не тривиальная теория, где мы имеем внутренние сексуальные влечения, подавляемые цивилизацией. Проблема с Фрейдом как раз таки противоположна: как этот сексуальный антагонист потерпел поражение на своей же территории… Например, Фрейд был бы в восторге от современной ситуации: несмотря на полное отсутствие каких-либо ограничений в сексе, никогда импотенция и фригидность не были так распространены. Вот это бы озадачило Фрейда.
Проблема для Фрейда — это не папочка, который запрещает вам делать это с мальчиками или девочками. В такой ситуации вы начнете сопротивляться, и в итоге всё будет хорошо. Настоящая проблема — это отец, который спрашивает: «У тебя уже было что-то с девочками? Как все прошло? Может, мне стоит что-то объяснить тебе?» У меня был такой отец, и это просто кошмар. Мне было очень стыдно. Фрейд внимательно относился к таким случаям, связывая их с «влечением к смерти». Вы не становитесь правым, когда говорите, что эти ограничения невозможно свести к эффекту социального давления. Левацкий фрейдистский миф, согласно которому мы придем к жизни, полной удовольствий, если полностью избавимся от социального угнетения, абсолютно несправедлив.
У Лакана есть хорошее высказывание об атеизме, которое я часто цитирую. Он утверждал, что Достоевский ошибался в своем знаменитом: «Если Бога нет, то все дозволено». Лакан заявлял противоположное: «Если Бога нет, то все запрещено». Афоризм Достоевского — это определение религиозного фундаментализма: можете творить какие угодно зверства, если заявите, что Бог на вашей стороне».
Из интервью Славоя Жижека
#Жижек
#Фрейд
Проблема для Фрейда — это не папочка, который запрещает вам делать это с мальчиками или девочками. В такой ситуации вы начнете сопротивляться, и в итоге всё будет хорошо. Настоящая проблема — это отец, который спрашивает: «У тебя уже было что-то с девочками? Как все прошло? Может, мне стоит что-то объяснить тебе?» У меня был такой отец, и это просто кошмар. Мне было очень стыдно. Фрейд внимательно относился к таким случаям, связывая их с «влечением к смерти». Вы не становитесь правым, когда говорите, что эти ограничения невозможно свести к эффекту социального давления. Левацкий фрейдистский миф, согласно которому мы придем к жизни, полной удовольствий, если полностью избавимся от социального угнетения, абсолютно несправедлив.
У Лакана есть хорошее высказывание об атеизме, которое я часто цитирую. Он утверждал, что Достоевский ошибался в своем знаменитом: «Если Бога нет, то все дозволено». Лакан заявлял противоположное: «Если Бога нет, то все запрещено». Афоризм Достоевского — это определение религиозного фундаментализма: можете творить какие угодно зверства, если заявите, что Бог на вашей стороне».
Из интервью Славоя Жижека
#Жижек
#Фрейд
В первые годы своего преподавания Лакан использует термин "наслаждение" (фр. jouissance, нем. Lust или Genuss) как и Фрейд, в том смысле, который слово имеет в бытовой речи как синоним радости, удовольствия, но более всего крайнего удовольствия, экстаза, блаженства, неги если речь идет о сексуальном удовлетворении.
Когда Фрейд хочет подчеркнуть чрезмерный характер удовольствия, вместо слова Lust (что можно перевести как удовольствие, охота, желание) он использует Genuss (фр. jouissance, рус. наслаждение) в некоторых случаях отсылая к ужасу или к болезненному ликованию.
Фрейд не концептуализировал наслаждение, но наметил его поле (которое помещает по ту сторону принципа удовольствия, определяющего действие психического аппарата), где как удовольствие в страдании проявляются повторяющиеся феномены, соотносимые с влечением к смерти.
Влечение к смерти будет заново определено Лаканом как пульсация наслаждения, настойчивость в повторении цепи бессознательных означающих.
Удовольствие и наслаждение не принадлежат одному регистру. Удовольствие является барьером от наслаждения, которое всегда оказывается избыточным относительно удовольствия, граничащего с болью.
Поскольку язык не позволяет сказать все, Лакан сталкивается с трудностью в связи со своей концепцией бессознательного, структурированного как язык, при определении проявлений наслаждения вне действия принципа удовольствия. Перед ним стоит следующий вопрос: как может субъект испытывать наслаждение, если по определению доступ к наслаждению невозможен по закону удовольствия, и в то же время это наслаждение ему запрещено Законом?
Именно потому, что "не все является означающим" Лакан пришел к концептуальной необходимости введения понятия наслаждения в своем изложении. Он начал с семинара Этика психоанализа (1959-1960), позаимствовав термин наслаждение из юридического дискурса. Ведь сущность Права состоит в разделе, распределении и возмещении наслаждения.
Юридическое определение наслаждения семантически и этимологически непрямо восходит к рассуждениям св. Августина о паре uti и frui.
Св. Августин различает два вида любви.
Любовь, которая наслаждается своим объектом (frui), и любовь, которая использует этот объект как средство (uti) для достижения наслаждения чем-то иным.
Наслаждаться -jouir (frui) есть любовь к самой вещи как к абсолютной цели, тогда как пользоваться -utiliser (uti) есть любовь к вещи при ее использовании по мере приближения к наслаждению другим объектом.
Но соотношение frui и uti сложно, они сочетаются в различных качествах, которые можно расставить по ценностной шкале:
- Caritas (любовь, предназначаемая Богу) наслаждается Богом, используя мир. Это благая любовь как абсолют хорошего использования мира.
- Cupiditas (ее частью является сексуальное желание) наслаждается миром, используя Бога. Это пагубная любовь как плохое использование Бога.
Августин проводит различие между благим и пагубным наслаждением, опираясь на божественный закон.
Источник: Patrick Valas. Les dimensions de la jouissance : du mythe de la pulsion à la dérive de la jouissance.
#психоанализ
#фрейд
#лакан
Когда Фрейд хочет подчеркнуть чрезмерный характер удовольствия, вместо слова Lust (что можно перевести как удовольствие, охота, желание) он использует Genuss (фр. jouissance, рус. наслаждение) в некоторых случаях отсылая к ужасу или к болезненному ликованию.
Фрейд не концептуализировал наслаждение, но наметил его поле (которое помещает по ту сторону принципа удовольствия, определяющего действие психического аппарата), где как удовольствие в страдании проявляются повторяющиеся феномены, соотносимые с влечением к смерти.
Влечение к смерти будет заново определено Лаканом как пульсация наслаждения, настойчивость в повторении цепи бессознательных означающих.
Удовольствие и наслаждение не принадлежат одному регистру. Удовольствие является барьером от наслаждения, которое всегда оказывается избыточным относительно удовольствия, граничащего с болью.
Поскольку язык не позволяет сказать все, Лакан сталкивается с трудностью в связи со своей концепцией бессознательного, структурированного как язык, при определении проявлений наслаждения вне действия принципа удовольствия. Перед ним стоит следующий вопрос: как может субъект испытывать наслаждение, если по определению доступ к наслаждению невозможен по закону удовольствия, и в то же время это наслаждение ему запрещено Законом?
Именно потому, что "не все является означающим" Лакан пришел к концептуальной необходимости введения понятия наслаждения в своем изложении. Он начал с семинара Этика психоанализа (1959-1960), позаимствовав термин наслаждение из юридического дискурса. Ведь сущность Права состоит в разделе, распределении и возмещении наслаждения.
Юридическое определение наслаждения семантически и этимологически непрямо восходит к рассуждениям св. Августина о паре uti и frui.
Св. Августин различает два вида любви.
Любовь, которая наслаждается своим объектом (frui), и любовь, которая использует этот объект как средство (uti) для достижения наслаждения чем-то иным.
Наслаждаться -jouir (frui) есть любовь к самой вещи как к абсолютной цели, тогда как пользоваться -utiliser (uti) есть любовь к вещи при ее использовании по мере приближения к наслаждению другим объектом.
Но соотношение frui и uti сложно, они сочетаются в различных качествах, которые можно расставить по ценностной шкале:
- Caritas (любовь, предназначаемая Богу) наслаждается Богом, используя мир. Это благая любовь как абсолют хорошего использования мира.
- Cupiditas (ее частью является сексуальное желание) наслаждается миром, используя Бога. Это пагубная любовь как плохое использование Бога.
Августин проводит различие между благим и пагубным наслаждением, опираясь на божественный закон.
Источник: Patrick Valas. Les dimensions de la jouissance : du mythe de la pulsion à la dérive de la jouissance.
#психоанализ
#фрейд
#лакан
Ко дню Знания
"Если бы знание о бессознательном было для больного столь важным, как думается тому, кто несведущ в психоанализе, то для излечения будет достаточным, если больной прослушает лекции или прочитает книги.
Но эти мероприятия оказывают такое же влияние на симптомы нервного недуга, какое оказывает на чувство голода раздача карты блюд голодным людям".
Фрейд, Зигмунд (2008). «О «диком» психоанализе», в Сочинения по технике лечения. В кн.: Фрейд, Зигмунд, Сочинения, в 10 т., т. 10. М.: СТД.
#фрейд
"Если бы знание о бессознательном было для больного столь важным, как думается тому, кто несведущ в психоанализе, то для излечения будет достаточным, если больной прослушает лекции или прочитает книги.
Но эти мероприятия оказывают такое же влияние на симптомы нервного недуга, какое оказывает на чувство голода раздача карты блюд голодным людям".
Фрейд, Зигмунд (2008). «О «диком» психоанализе», в Сочинения по технике лечения. В кн.: Фрейд, Зигмунд, Сочинения, в 10 т., т. 10. М.: СТД.
#фрейд
Уже после смерти Фрейда А. Цвейг сделал Э. Джонсу такое признание: «Я любил его как отца и благодетеля, без открытий которого мой талант был бы похоронен под руинами первой мировой войны».
Вообще Фрейд крайне отрицательно относился к написанию биографий, он считал, что «становящийся биографом обязывается лгать, утаивать, лицемерить, приукрашивать и даже прикрывать свое непонимание, так как биографическая правда недоступна, а если бы и была доступна, не была бы использована». Фрейд был весьма встревожен, когда один из издателей предложил его близкому другу Арнольду Цвейгу написать его биографию и решительно запретил ему это делать, говоря, что тот может найти себе дела и получше и поважнее.
В июле-августе 1929 года в журнале «Die Psychoanalytische Bewegung» А. Цвейг опубликовал очерк «Фрейд как человек», в котором назвал основателя психоанализа «разрушителем иллюзий», «освободителем от религиозного и патологического террора». Писатель был хорошо знаком со многими специальными работами Зигмунда Фрейда и успешно проводил сеансы самоанализа.
В свою очередь, сам Фрейд с неослабевающим интересом знакомился с каждым новым произведением А. Цвейга.
Майор Кельнер. Зигмунд Фрейд — хроникер
#фрейд
#история
Вообще Фрейд крайне отрицательно относился к написанию биографий, он считал, что «становящийся биографом обязывается лгать, утаивать, лицемерить, приукрашивать и даже прикрывать свое непонимание, так как биографическая правда недоступна, а если бы и была доступна, не была бы использована». Фрейд был весьма встревожен, когда один из издателей предложил его близкому другу Арнольду Цвейгу написать его биографию и решительно запретил ему это делать, говоря, что тот может найти себе дела и получше и поважнее.
В июле-августе 1929 года в журнале «Die Psychoanalytische Bewegung» А. Цвейг опубликовал очерк «Фрейд как человек», в котором назвал основателя психоанализа «разрушителем иллюзий», «освободителем от религиозного и патологического террора». Писатель был хорошо знаком со многими специальными работами Зигмунда Фрейда и успешно проводил сеансы самоанализа.
В свою очередь, сам Фрейд с неослабевающим интересом знакомился с каждым новым произведением А. Цвейга.
Майор Кельнер. Зигмунд Фрейд — хроникер
#фрейд
#история
Сколько стоили услуги З. Фрейда?
Честолюбие Фрейда не позволяло ему быть просто скромным ученым, ему необходимо было создать что-то новое, запомниться, отличиться. Он прошел долгий путь, прежде чем в свет вышла книга «Толкование сновидений», положившая начало науки — психоанализ. Ее автору к тому времени было 44 года.
К этому моменту Фрейд имел небольшой круг пациентов и семью которую, необходимо было содержать. Первые годы профессиональной жизни почти полностью были подчинены «гонке за деньгами». Фрейд так пишет в письме Флису: «деньги являются инструментом, позволяющим рабу избавиться от оков, свободу можно получить за деньги, хотя обычно свободой жертвуют ради денег».
Официальным началом первой частной практики Фрейда на Ратхаусштрасе 7 считается 25 апреля 1886 года, о чём было сообщение в Neuen Freien Presse. Как правило, Фрейд подсчитывал гонорар в конце лечения или в конце календарного года, если лечение продолжалось и в следующем году. В среднем Фрейд проводил «10−11 психоаналитических сеансов ежедневно».
Режим дня Фрейда в конце 90-ых годов 19-го века, как правило, было таким:
Время Активность
8.0−9.0 ч. Посещение 2−3 больных
9.0−13.30 ч. 5−6 анализов
13−30−15 ч. Перерыв на обед
15−17 ч Консультирование
17−21 ч. 4−5 анализов
21−22.30 Ужин, прогулка или игра в карты
22.30−1 ночи. Чтение, работа над манускриптами, ответы на письма
Как правило, за посещение больного Фрейд брал 2,5−3 гульдена (сегодня это примерно 22−26 евро), а при дальнем посещении и большой работе 5−6 гульденов (44−52 евро).
Во второй половине 90-ых годов 19-го века за рабочий день Фрейд получал около 100 гульденов. Таким образом, годовой доход Фрейда составлял 25 000 гульденов (сегодня это примерно 185 000 евро), в которых гонорары неаналитических пациентов составляют только 7−9%.
Дневной доход в размере 100 гульденов был достаточен для того, чтобы предпринять 14-дневное путешествие по Италии. Прожиточный минимум в 1895 году составлял в Австрии 630 гульденов в год, цены в период 1895—1899 годы отличались большой стабильностью, а налоги были небольшими: за доход в 24 000 гульденов взималось только 4%-ый налог.
В середине 90-ых годов 19-го века Фрейд был отцом шести детей, золовка Минна Бернайс жила с ними, частично Фрейду приходилось поддерживать мать и сестёр, да и за огромную квартиру тоже необходимо было платить. Кроме того, Фрейд выплачивал долги, например, 2 300 гульденов Бройеру, помогавшему Фрейду в студенческие времена. Так что вряд ли у Фрейда существовало чувство, что он достаточно хорошо зарабатывает.
В феврале 1897 года Фрейд пишет Флису: «В одну из недель я заработал 700 гульденов, это не просто так сделать. Быть богатым очень трудно». Так он признавался Флису в сентябре 1899 года: «Моё настроение очень сильно зависит от дохода за лечение пациентов. Деньги для меня являются веселящим газом. По моей юности я знаю, что дикие лошади в пампасах, пойманные однажды посредством лассо, всю жизнь сохраняют тревогу. Так и я познав беспросветную бедность, постоянно испытываю страх перед ней».
Текст: Екатерина Штырбу
#фрейд
#психоанализ
#клиника
Честолюбие Фрейда не позволяло ему быть просто скромным ученым, ему необходимо было создать что-то новое, запомниться, отличиться. Он прошел долгий путь, прежде чем в свет вышла книга «Толкование сновидений», положившая начало науки — психоанализ. Ее автору к тому времени было 44 года.
К этому моменту Фрейд имел небольшой круг пациентов и семью которую, необходимо было содержать. Первые годы профессиональной жизни почти полностью были подчинены «гонке за деньгами». Фрейд так пишет в письме Флису: «деньги являются инструментом, позволяющим рабу избавиться от оков, свободу можно получить за деньги, хотя обычно свободой жертвуют ради денег».
Официальным началом первой частной практики Фрейда на Ратхаусштрасе 7 считается 25 апреля 1886 года, о чём было сообщение в Neuen Freien Presse. Как правило, Фрейд подсчитывал гонорар в конце лечения или в конце календарного года, если лечение продолжалось и в следующем году. В среднем Фрейд проводил «10−11 психоаналитических сеансов ежедневно».
Режим дня Фрейда в конце 90-ых годов 19-го века, как правило, было таким:
Время Активность
8.0−9.0 ч. Посещение 2−3 больных
9.0−13.30 ч. 5−6 анализов
13−30−15 ч. Перерыв на обед
15−17 ч Консультирование
17−21 ч. 4−5 анализов
21−22.30 Ужин, прогулка или игра в карты
22.30−1 ночи. Чтение, работа над манускриптами, ответы на письма
Как правило, за посещение больного Фрейд брал 2,5−3 гульдена (сегодня это примерно 22−26 евро), а при дальнем посещении и большой работе 5−6 гульденов (44−52 евро).
Во второй половине 90-ых годов 19-го века за рабочий день Фрейд получал около 100 гульденов. Таким образом, годовой доход Фрейда составлял 25 000 гульденов (сегодня это примерно 185 000 евро), в которых гонорары неаналитических пациентов составляют только 7−9%.
Дневной доход в размере 100 гульденов был достаточен для того, чтобы предпринять 14-дневное путешествие по Италии. Прожиточный минимум в 1895 году составлял в Австрии 630 гульденов в год, цены в период 1895—1899 годы отличались большой стабильностью, а налоги были небольшими: за доход в 24 000 гульденов взималось только 4%-ый налог.
В середине 90-ых годов 19-го века Фрейд был отцом шести детей, золовка Минна Бернайс жила с ними, частично Фрейду приходилось поддерживать мать и сестёр, да и за огромную квартиру тоже необходимо было платить. Кроме того, Фрейд выплачивал долги, например, 2 300 гульденов Бройеру, помогавшему Фрейду в студенческие времена. Так что вряд ли у Фрейда существовало чувство, что он достаточно хорошо зарабатывает.
В феврале 1897 года Фрейд пишет Флису: «В одну из недель я заработал 700 гульденов, это не просто так сделать. Быть богатым очень трудно». Так он признавался Флису в сентябре 1899 года: «Моё настроение очень сильно зависит от дохода за лечение пациентов. Деньги для меня являются веселящим газом. По моей юности я знаю, что дикие лошади в пампасах, пойманные однажды посредством лассо, всю жизнь сохраняют тревогу. Так и я познав беспросветную бедность, постоянно испытываю страх перед ней».
Текст: Екатерина Штырбу
#фрейд
#психоанализ
#клиника
Вероятно, наиболее убедительной трактовкой работы скорби у Фрейда является часть книги «По ту сторону принципа наслаждения», посвященная рассмотрению игры fort/da («там/тут»), которую Фрейд наблюдал в поведении своего полуторагодовалого внука.
В этой игре ребенок справляется с горем разлуки с матерью при помощи разыгрывания своего собственного исчезновения и возвращения. При этом используются вспомогательные средства, которые Д.В. Винникотт позже назовет переходными объектами.
Чувство потери, вызванное отсутствием матери и дополненное растущим осознанием того, что разрыв, обозначившийся между ним самим и матерью, открывает целый ряд непредсказуемых и потенциально опасных возможностей, приводит ребенка к попытке воспроизвести возникновение этого бездонного промежутка в контролируемом пространстве примитивного ритуала.
Ребенок переводит, так сказать, свой фрагментированный нарциссизм (который в противном случае мог бы привести к психотическому срыву, к психологической дезинтеграции) в формализованные ритмы символического поведения. Благодаря этой процедуре он оказался в состоянии контролировать дозы отсутствия, ставшего причиной его горя.
Способность дозировать и представлять отсутствие с помощью замещающих фигур, находящихся лишь в шаге от того, что можно было бы назвать их «трансцендентным означающим», позволяет ребенку избежать психического срыва и превратить чувство утраченного всемогущества в сдерживающую форму контроля.
Работа скорби, совершаемая в игре fort/da, стала объектом пристального внимания в недавних работах исследователей теории литературы и критики именно потому, что она с особой четкостью демонстрирует тот путь, с помощью которого человеческая личность создает себя из обломков собственного нарциссизма.
Источник: Эрик Сантнер. История по ту сторону принципа наслаждения: Размышления о репрезентации травмы
#травма
#психоанализ
#фрейд
В этой игре ребенок справляется с горем разлуки с матерью при помощи разыгрывания своего собственного исчезновения и возвращения. При этом используются вспомогательные средства, которые Д.В. Винникотт позже назовет переходными объектами.
Чувство потери, вызванное отсутствием матери и дополненное растущим осознанием того, что разрыв, обозначившийся между ним самим и матерью, открывает целый ряд непредсказуемых и потенциально опасных возможностей, приводит ребенка к попытке воспроизвести возникновение этого бездонного промежутка в контролируемом пространстве примитивного ритуала.
Ребенок переводит, так сказать, свой фрагментированный нарциссизм (который в противном случае мог бы привести к психотическому срыву, к психологической дезинтеграции) в формализованные ритмы символического поведения. Благодаря этой процедуре он оказался в состоянии контролировать дозы отсутствия, ставшего причиной его горя.
Способность дозировать и представлять отсутствие с помощью замещающих фигур, находящихся лишь в шаге от того, что можно было бы назвать их «трансцендентным означающим», позволяет ребенку избежать психического срыва и превратить чувство утраченного всемогущества в сдерживающую форму контроля.
Работа скорби, совершаемая в игре fort/da, стала объектом пристального внимания в недавних работах исследователей теории литературы и критики именно потому, что она с особой четкостью демонстрирует тот путь, с помощью которого человеческая личность создает себя из обломков собственного нарциссизма.
Источник: Эрик Сантнер. История по ту сторону принципа наслаждения: Размышления о репрезентации травмы
#травма
#психоанализ
#фрейд
Forwarded from Stoff
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Согласно Sussillo (2005), сам Фрейд признался одному из своих пациентов, что потерял свою 26-летнюю дочь, Софи, 13 лет назад, а затем показал медальон, который он носил на цепочке от часов, заявив: «Она здесь».
Хотя действие Фрейда является в такой же степени разыгрыванием самоутешения, как и символическим сообщением о его идентификационной связи со своим потерянным объектом, его жест также передает хрупкий баланс траура между «удержанием и отпусканием» (Sussillo, 2005) или «отстранением и поддержанием непрерывности» (Gaines, 1997).
Источник: Джули Герхард. Травматическая ничейная земля психического опустошения: за пределами горя и меланхолии. Перевод: Александр Левчук
#горе
#фрейд
Хотя действие Фрейда является в такой же степени разыгрыванием самоутешения, как и символическим сообщением о его идентификационной связи со своим потерянным объектом, его жест также передает хрупкий баланс траура между «удержанием и отпусканием» (Sussillo, 2005) или «отстранением и поддержанием непрерывности» (Gaines, 1997).
Источник: Джули Герхард. Травматическая ничейная земля психического опустошения: за пределами горя и меланхолии. Перевод: Александр Левчук
#горе
#фрейд